Какое ему дело? Ненависть и гнев иссушили его. Он был не такой, как все. Не оплакивал своих родителей, ту любовь, которую они могли ему подарить. В долгие предрассветные часы, когда боль становилась невыносимой, он не проронил ни слезинки. Внутри все омертвело. Пусть ничего не меняется, решил он.
В какого дурака он превратился из-за Либби Пфайфер! Сперва на плацу, потом у доктора, будто она что-нибудь значит для него. Из них двоих сумасшедший он.
– До встречи, док!
Он покидал госпиталь с равнодушным выражением лица. Обругав себя за временное помешательство, он успокоился, прежде чем направиться в штаб к полковнику.
Глава восьмая
Резкий весенний ветер принес облегчение, жара пошла на убыль. Радуясь прохладе, она выжала тряпку, распрямила плечи и принялась за мытье большого окна фасада дома.
Вот уже два дня она без передыху скребет, драит, натирает – одним словом, ушла с головой в домашние дела. Только так ей удается сохранять спокойствие, когда в голову лезут мысли о ее незавидном положении, хозяине дома и необъяснимом влечении, которое она испытывает к нему.
За эти дни она не раз замечала, как Каролина садилась, чтобы перевести дух. Глядя на ее печальную и немного таинственную улыбку, Либби задавалась вопросом: интересно, что на уме у этой доброй женщины?
Спрашивать было бесполезно, так как она постоянно держала рот на замке. Она никогда не сплетничала ни о ком, включая Фолка. Ее молчание подогревало любопытство девушки, которую интересовали любые подробности из жизни капитана.
После того как Либби поселилась в большом доме, она виделась с Фолком несколько раз, да и то мельком. Он был занят по службе. Иногда они встречались за завтраком, но вряд ли эти короткие мгновения можно было назвать встречей. Стоило ей спуститься в столовую, как он тут же просил прощение за то, что вынужден покинуть ее, вставал из-за стола и уходил. Обед, как правило, ему подавали в кабинет, тогда как они с Каролиной накрывали себе на кухне. У Либби возникло подозрение, что он избегает ее.
От нее не укрылось, что с каждым днем он все больше мрачнел. Несколько раз она пыталась вызвать его на разговор, но в последний момент всегда трусила. Собственные тайны тяготили ее. Она не осмеливалась просить его поделиться с ней, пока сама не могла быть откровенной.
– Пора отдохнуть! – сообщила Каролина, которая появилась на веранде с графином чая и двумя стаканами.
– Ничего не имею против, – воскликнула Либби, плюхнувшись в ближайшее плетеное кресло. Ее юбка взметнулась и опустилась на подлокотники. Девушка, вздохнув, с раздражением собрала ее на коленях. Никогда она не привыкнет носить на себе столько ярдов ткани!
– Если вы позволите мне подогнать платье, вам не придется все время сражаться с ним.
Либби взяла предложенный Каро стакан и улыбнулась.
– Вы и так сделали достаточно, – одолжили мне свои платья. Я не хочу, чтобы вы испортили их переделкой.
– У меня есть юбка и пара блузок, в которые я уже не влезаю. Если немного подкоротить оборки, с платьем ничего не случится.
– Пояс отлично держит, – возразила Либби.
– Упрямица, – пробормотала Каро.
– Я вам никого не напоминаю? – парировала Либби, наслаждаясь шуточной перепалкой.
Каро частенько говорила, что в двадцать лет она была такой же. Женщина улыбнулась и отхлебнула чай.
– Верно, напоминаете, – согласилась она. Услышав цоканье копыт, Либби повернула голову: Фолк въезжал во двор. Улыбка исчезла с ее лица. Даже с такого расстояния она заметила пылающее гневом лицо капитана и напряженность, сковавшую его тело.
– Что-то не так, – прошептала она, не сводя с него глаз.
Каро повернулась, взглянула на Фолка, затем подошла к лестнице и позвала его.
– Не ждите меня к обеду, Каро! Я буду поздно.
– Да, сэр, – пробормотала она, торопливо взглянув на Либби.
Либби стояла рядом с ней на ступеньках. Фолк задержался на секунду, чтобы кивнуть ей.
– Мисс Пфайфер!
– Что-нибудь случилось, капитан?
Каро с укором посмотрела на нее, и Либби поняла, что брякнула лишнее.
Фолку стоило усилий не показать вида, что он раздражен, но ответил абсолютно спокойно:
– Ничего, что вас могло бы интересовать!
Он резко повернулся, пришпорил кобылу и покинул двор, вздымая облако белой ракушечной пыли.
– Уже второй раз на этой неделе он уезжает в таком настроении. Не иначе, что-то стряслось, – заметила Каро.
– Простите, может, я сую нос не в свое дело? Вам известно, что его беспокоит?
– Подозреваю, что его беспокойство связано с индейцами.
– Джеронимо? – Каро кивнула. – Скажите, это рота капитана доставила его сюда?
– Верно. Но все без толку. Этот человек не заплатит за свои преступления. Я имею в виду, что он не будет повешен, как было обещано ранее.
– Джеронимо повешен? – задохнулась Либби, удивившись, почему она нигде не читала о том, что ему грозила смертная казнь.
– Конечно, – Каро повернулась к ней лицом. – Когда они отправились на его поиски, им обещали, что он предстанет перед судом в Сан-Антонио за преступления, которые совершил. Но генерал Нельсон Майлз согласился простить апачей, если они добровольно сложат оружие. Он поторопился загнать их во Флориду по приказу президента Кливленда и не сдал гражданским властям. В распоряжение индейцев отдан остров, – сообщила она, указывая на форт Пикенс. – Они воссоединились со своими семьями. Джон тяжело переживает решение генерала.
– Почему, если таковы условия сдачи? Они прекратили набеги. Разве мы не добились, чего хотели?
Каро задумчиво посмотрела на нее, затем вернулась к креслу, собрала стаканы.
– Не все. Кое-кто по личным причинам хотел наказать апачей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73