– Гм… – Это все, что она услышала сквозь завесу своих растрепанных кудрей.
– Мне тоже, – улыбнулась девушка. Когда они обрели способность двигаться, Джон поднял ее на руки и отнес в свою комнату. Он медленно и с благоговением снял с нее оставшуюся одежду, а затем сбросил с себя ботинки и мятые брюки. Обессиленные, они повалились на постель, прикрывшись простыней.
Либби придвинулась к нему и прижалась щекой к его груди. Джон от удовольствия заурчал и притянул ее к себе.
– Ты сказал, что мое прошлое тебе безразлично, – начала она, покрывая его тело легкими поцелуями. – Ты правда так думаешь?
– Можешь не сомневаться, – заверил он девушку, прижав ее голову подбородком.
– Чудесно, – вздохнула она. – Потому что я решила рассказать тебе, как оказалась здесь.
– Неважно. Главное, что ты – здесь.
– Думаю, тебя интересовало, как и откуда я появилась, – заявила Либби, и звонкий смех сорвался с ее опухших от поцелуев губ.
– Что бы я ни узнал, ничто не изменит моего отношения к тебе.
– Приятно слышать, – прошептала она и повернулась, чтобы заглянуть в его глаза. – Тем более, что тебе предстоит услышать очень странную историю.
– Угу. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее и принялся слегка покусывать ее нижнюю губу. – Чем страннее, тем лучше.
– Я рада, что ты все так воспринимаешь, потому что это будет рассказ о двух мирах. О твоем и о моем.
Глава двадцать первая
Он понял, что она хочет поделиться чем-то сокровенным и очень важным. Джон уселся, прислонившись к резной спинке кровати и потянул ее на себя. Он напрягся, почувствовав на себе ее разгоряченное тело, но взял себя в руки. Если Либби решилась рассказать ему все, он выслушает ее.
Она подняла глаза и смело выпалила:
– Джон, я не из твоего мира.
Он посмотрел по сторонам и уставился на нее.
– Ты не из…
Она покачала головой, ее завитки взметнулись над лбом и щеками.
– Разве ты не заметил, что я иначе говорю, одеваюсь, думаю более прогрессивно?
Не переставая глядеть на нее с улыбкой, он распрямился. Все, что она скажет, будет для него ударом. Хоть он и привык к тому, как смело выражала она свои мысли, Джон почувствовал что-то неладное.
– Не останавливайся, – ободрил он Либби, поглаживая ее спину, чтобы та успокоилась. – Я повторяю, ничто не изменит моего отношения к тебе.
Она горько рассмеялась:
– О, Джон, не зарекайся!
Что-то в ее голосе заставило его вздрогнуть от дурных предчувствий. Он говорил то, что думал. Что бы она ни сказала, его чувства к ней останутся неизменными. Он любит ее, и больше ничего не имеет значения. Он сделал это открытие после того, как взбешенный покинул свой дом. Но он понимал, что ее прошлое может повлиять на их будущее.
– Я не…
– Смелей, Либби, – облегчал он ей трудное признание, – просто скажи, а я пойму, что бы ты ни сказала.
– Интересно, как сможешь понять ты, если я сама не могу? – Она прикусила губу и выпрямилась. – Я не из твоего времени, Джон, – прошептала она, прежде чем мужество покинуло ее. – Я появилась на свет только в 1960 году.
Сперва ему показалось, что она сказала в 1860, и он не понял, почему так сложно в этом признаваться. Но потом до него дошло. Он высвободился из ее объятий и уселся прямо. Либби завернулась в простыню, чтобы прикрыть наготу. Но его не интересовали приличия.
– Что вы сказали?
Она впилась в него взглядом. Он понимал, что она жаждет увидеть. Верит он тому, что услышал, или нет. Он не пытался скрыть изумления. Пусть она думает, что он в шоке. На самом же деле Джон решил, что она лишилась рассудка. А может, лгала? Что побудило ее придумать столь невероятную историю?
– Я не обманываю тебя, Джон. – Она опустилась на колени, волосы ее растрепались, лицо горело от его поцелуев. – Я родилась в тысяча девятьсот шестидесятом, школу окончила в тысяча девятьсот семьдесят восьмом, а колледж – в восемьдесят втором. Не замужем, впрочем, тебе об этом известно. Сперва я работала на хозяев, но вот уже два года, как открыла свое дело. В тот день я поехала в форт Пикенс, потому что меня вызвал мой друг – рейнджер. Форт Пикенс расположен на территории Национального парка. Джон, это историческая достопримечательность, которая пользуется популярностью у туристов.
Джон был так потрясен, что не заметил, как сполз с кровати – ему хотелось отодвинуться от нее как можно дальше.
Она спятила. Другого объяснения нет. Не желая пугать ее, он исподтишка принялся искать свое нижнее белье: знать хотя бы, где оно валяется, если придется одеваться второпях.
Может, обратиться к Стейну? Нет, доктор говорил, что не сможет ничем помочь ей, если это помешательство. Ведь он не психиатр! Да к тому же не гражданский врач и не шибко разбирается в работе мозга. Нет, ей нужен специалист, который наладит работу ее шариков. Доктор пропишет ей лекарство, и болезнь как рукой снимет.
– Джон, я не того, – прошептала Либби. Он аж подпрыгнул – она прочитала его мысли.
– Я ничего не сказал.
– Но вид у тебя страшно испуганный. Не трудно догадаться, о чем ты подумал. Я понимаю, что мой рассказ кажется тебе безумием чистой воды. Теперь ты догадываешься, почему я ничего не говорила? Повторяю, я в своем уме.
Либби увидела, что не убедила его. Волнение и неуверенность были написаны на его лице. Джон свесил одну ногу с кровати: на случай, если придется спасаться бегством? Как же ей убедить его? Она судорожно отбросила пару-тройку доказательств и в конце концов остановилась вот на чем.
– Смотри, – воскликнула Либби, повернувшись на бок. – Видишь? – спросила она, показав ямку, которая осталась после прививки от оспы на руке чуть выше локтя.
Он кивнул:
– Знаю, я тоже делал, и не раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73