Через минуту появился официант-араб и подал продолговатые пироги-бстеллы. Карлотта нерешительно посмотрела на пирог, потом на Джереми.
– Как же это надо есть? С помощью правой руки, или по-старинке, ножом и вилкой?
Джереми тоже с любопытством рассматривал содержимое своей тарелки.
– Я считаю это похожим на нечто, вылепленное из маленьких сладких клейких весенних листиков. Давайте будем ретроградами и возьмем нож и вилку.
Карлотта попробовала кусочек и, медленно разжевывая, подняла глаза на Джереми.
– По виду это, как сказали, сладкие липкие листики, но внутрь они засунули настоящего голубя. Правда рубленого. Но я не очень-то расположена к голубю в сахарной глазури. Знаете, у меня, наверное, отсутствуют качества, необходимые исследователям и первооткрывателям, и поэтому я, видимо, не смогу докончить свою порцию.
Джереми проглотил свой кусок и кивнул.
– Не могу с вами не согласиться. Хорошо еще, что мадам не из тех французских официанток-патронесс, которые стоят и следят за каждым куском, который вы поглощаете. Давайте быстро свою тарелку, я сбегаю к дикому кабану и угощу его. Давайте скорее, пока официант не вернулся. Надеюсь, кабан съест это и не погибнет.
Когда официант вернулся и поставил на стол большой деревянный сосуд, Джереми уже был на месте. В сосуде лежали два больших куска цыпленка-гриль на подстилке из виноградных листьев. Все это было обложено жаренным на вертеле зеленым перцем и присыпано финиками, а сверху колотым миндальным орехом.
Официант наполнил фужеры охлажденным розовым вином. Джереми поднял запотевший бокал, сделал маленький глоток и посмотрел на Карлотту.
– Великолепно. Сухое и прохладное, как горный поток. И этот нестандартный цыпленок пахнет заманчиво. Разрешите положить вам кусочек?
Дальнейшая трапеза проходила в дружелюбном молчании, изредка прерываемом восторженными комплиментами качеству поедаемого блюда. Держа тарелку с фруктами, официант наклонился к Джереми.
– Где мсье предпочитает пить кофе, за столом или там, в тени?
Он показал в сторону крытой беседки, увитой жимолостью, где были расставлены несколько шезлонгов.
– Я бы пошел туда. А вы, Карлотта?
Они последовали в беседку и вытянулись в шезлонгах. Их разделял металлический столик, на который официант поставил поднос с кофе и фрукты. Карлотта наполнила чашку и подала ее Джереми. Он взял чашку и, сдерживая зевоту, приложил руку ко рту.
– Извините, Карлотта. Возможно, это невежливо, но этот горный воздух, а ведь мы забрались довольно высоко, и вся эта чудесная обстановка… В общем, не могу. Глаза слипаются. Мне нужно хоть немного поспать.
Карлотта мягко улыбнулась улыбкой сонного ребенка и поглубже устроилась в своем шезлонге.
– Мне тоже. Спокойной ночи.
Глава четырнадцатая
Изобель открыла дверь своего номера. На пороге лежала записка. Сделав усилие, она наклонилась, чтобы поднять ее. Прочитала и неспешно скатала в шарик.
– Какая стерва! – произнесла она сухо, со злостью. – Значит, поехали обедать за город без меня. Уверена, что это она все подстроила. Думает, что очень ловкая.
Изобель усмехнулась.
– Но ничего, она еще свое получит. Я ее сделала, и она никогда не узнает об этом. Джереми, конечно, скушал эту историю про лесбиянку. Скушал и уже, наверное, переварил. Так что пока все хорошо получается.
Она прошла в спальню и достала из шкафа бутылку виски. Наполнила бокал и предалась любимому занятию – разглядыванию себя в зеркале. Поправила прическу.
Они неплохо поработали, там, в салоне красоты. Эти локоны вокруг лица и завитки, пожалуй, мне идут. Сейчас мне можно дать не больше тридцати, ни днем больше. И волосы стали такие мягкие, по крайней мере мягче, чем у этой хитрой идиотки Карлотты. Эта тупица никогда не поймет, что мужчинам нравятся беззащитные маленькие женщины.
С бокалом в руке она вышла на балкон. Внизу сквозь листву на солнце поблескивал бассейн. В конце его, у бара в шезлонгах расположились Чендлер, Френки и Иэн Драммонд-Брюс. Она инстинктивно убрала бокал за спину. Постояла еще с минуту и вернулась в комнату.
А Иэн симпатичный. И сейчас без своей старухи-жены. Это хорошо. Мне он нравится. Сразу видно – джентльмен. Учился в знаменитом Итоне, потом в Оксфорде. И кто бы мог подумать, такой мужчина, и алкоголик. Да, чего только в жизни не бывает.
Она всхохотнула и допила бокал. Еще раз поправила прическу и вышла из номера.
* * *
При приближении Изобель Чендлер и Иэн приподнялись. Чендлер притворно зажмурился, якобы ослепленный красотой ее новой прически.
– Добрый день, Изобель. Как вы красивы сегодня.
Та лукаво скосила на него глаза.
– Ах оставьте, Чендлер.
Иэн подал ей стул, но Изобель покачала головой.
– Если вас не затруднит, будьте добры, попросите официанта принести зонт. Я не могу сидеть на солнце. Рыжим никак нельзя на солнце.
Тут ее взгляд остановился на сияющей золотом копне на голове у Френки.
– Я просто не пойму, как вы, Френки, можете лежать так подолгу на солнце. Я бы тоже хотела, но стоило вчера чуть-чуть открыться, и уже ночью не могла спать от волдырей. Ну очень нежная кожа.
Френки попыталась придать своему лицу серьезное выражение.
– Ну, тут все дело в привычке. И, конечно, хороший лосьон тоже немало значит. А самое главное для меня – это не забывать каждую неделю окунать волосы в тазик с краской.
Нижняя губа Изобель отвисла чуть больше обычного.
– Боже мой! Да я никогда бы не подумала, что ваш цвет не натуральный.
Она повернулась к Иэну.
– А где миссис Брюс? Жаль, что ее нет, с ней так приятно проводить время.
Иэн пристроил зонт, и Изобель наконец села.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94