Молча сидел на кухне и слушал, как она мотается по квартире, чем-то в ванной оглушительно гремит и поминутно роняет, напевая себе под нос. Повезло еще , что маму не разбудила, а то бы та устроила всем веселую жизнь!

Было безнадежно тоскливо и одиноко, как бездомной собаке . Умом Владимир прекрасно понимал, насколько это абсурдно, если озвучить вслух: "Дочка меня бросила, ушла к другому!" Он больше не самый главный и обожаемый в ее жизни мужчина, к такому в два счета не привыкнешь, нужно время . А ведь только ради нее и Ярика он столько лет играл этот бессмысленный спектакль под названием "Счастливая семья"!..

Володя тяжело, чуть ли не старчески кряхтя, поднялся с табуретки и включил электрочайник, тот высоко и пронзительно засвистел в тишине , словно над ним насмехаясь. Ну что ж, пускай будет второй полуночный марафон : ударим по одиночеству лошадиной дозой кофеина!. . "Могла бы, кстати, забежать перед сном, пожелать спокойной ночи, раз уж на то пошло . А ведь не забежала! " - с горечью подумал Владимир. Неужели Янка почувствовала его тяжелое настроение и то, что оно как-то связано с ней? С ее почти нечеловеческой чувствительностью - вполне возможно, что уловила, засекла внутренним радаром. Да только вряд ли она поняла, в чем тут дело, и еще не скоро поймет...

"Ничего, дочка, это не должно тебя касаться. Это мои страхи, я сам с ними разберусь. Счастливых тебе снов!" - Володя мысленно погладил ее по голове . Показалось, что Янка в ответ улыбнулась, не раскрывая зажмуренных глаз.


Проснулся он поздно, с чугунной головой. Дочка спозаранку уже прочно висела на телефоне: неужели со своим "кадром" любезничает? Ее голос звучал непривычно (в свете последних событий) громко и оживленно , на всю квартиру - вон как смеется-заливается во всё горло ! Давненько он такого не слышал... Что самое поразительное, и не думает скрываться: обычно сотню раз перепроверяет, чтоб никто, не дай Бог, ни слова из ее секретных разговоров не перехватил . Вот ведь конспиративный Скорпиошкин, Штирлиц доморощенный! Янка между тем переспросила у того самого кого-то, к кому Володя не питал слишком теплых чувств:

- Подожди, какая станция? "Авторадио"?

Вихрем сорвалась с места и принялась сосредоточенно крутить настройку радиоприемника, пока не словила среди какофонии искаженных помехами звуков то, что надо . Незнакомый Владимиру певец, наверняка из новых , выводит с цыганским надрывом :

"О, это сладкое слово "свобода"!
Нам на двоих с тобою тридцать два года..."

Ну и дальше в том же духе. Дочку явно проняло: она устроилась в кресле, свернувшись калачиком - даже со стороны это выглядело страшно неудобно, у Володи тут же заныла спина, - и едва ли не ухом прильнула к любимому орудию музыкального труда. Ему стало невероятно смешно и отчего-то немного завидно (а почему бы и нет, собственно? Чтоб на двоих да тридцать два года! ) .

Через полчаса, не меньше, Янка с сожалением распрощалась со своим "кадром", тяжело вздохнула и понесла трубку на законное место в прихожей , прижимая ее к груди обеими руками, как драгоценного младенца. Володя стремительно отвернулся, чтоб дочура не разглядела его рвущуюся на белый свет улыбку , такую никакими силами не спрячешь! Если заметит, то, как пить-дать, обидится и начнет вопить, что он ее не уважает , не ценит и, главное, не воспринимает всерьез.

- Ты сегодня не в лицее? - хмуря для внушительности брови, спросил Владимир самым нейтральным деловым голосом.

- Мне на третью пару! - Янка почти со стоячего положения c размаху плюхнулась на диван , тот с перепугу натужно заскрипел, хоть какой ни воробьиный у малОй вес. Володе всякий раз становилось жутко , что однажды она не рассчитает и ненароком промахнется, грохнется прямо на пол... С такой-то рассеянностью галактических масштабов!

- Хорошо живете.

- Ага! Не жалуемся.

Вот оно что!.. Володя внезапно с потрясающей четкостью вспомнил, будто молния сверкнула в голове: она маленькой любила так делать, года в два или три . (Ещё в том самом ненавистном Марине общежитии на улице Луговой.) В те времена у них прямо посреди единственной комнаты стоял обширный раскладной диван, они с первых же дней прозвали его "семейный ". Янка выбирала момент, чтоб никто не стоял над душой, изо всех сил разбегалась и с размаху падала спиной на этот импровизированный "аэродром" , потешно задрав маленькие лапки в канареечно-желтых колготах. (Марина любила одевать ее в яркие цвета.) Раз по двадцать на день дочура могла так взлетать и приземляться - никакие уговоры, увещевания и обещанные в скором будущем горы конфет не оказывали нужного действия . В то золотое время Володя любил шутить, что дочка станет космонавткой или , на худой конец, летчицей - и никак не меньше! А поди ты, совершенно всё забыл, как отрезало. ..

Правда, всего через полгода "золотое время" закончилось и наступил, по определению Марины, "тихий кошмар". Возможно, именно поэтому Владимир столько лет не вспоминал про дочуркины прыжки с дивана-на диван - чтоб не ворошить за компанию то, что неумолимо за этим весельем последовало. Подсознание проявило свою обычную мудрость и милосердие и поспешило задвинуть неприятные воспоминания в самый дальний угол памяти. Всё тот же фрейдовский механизм подавления: "ничего не вижу, ничего не слышу..."

"Тихий ужас" начался с того, что однажды Марина позвонила ему среди дня в полной истерике и сквозь невнятные причитания сообщила, что с Янкой "что-то не то". Володя успел сотню раз умереть и воскреснуть, как птица Феникс, пока наконец не разобрался, что к чему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59