Тогда решено. И нам с тобой надо побыстрее составить план, пока Тристан в отъезде. – Тут послышалось лязганье ключа. Баррет уже покидал леди Эллору, и Хейд поспешно добавила: – Пришли ко мне Минерву, хорошо?
Берти с вздохом покачала головой:
– Нет-нет, дорогая, Минерва подозревает, что ты хочешь бежать, и попытается тебе помешать. Мы должны составить план и держать его в тайне, пока не придет время действовать. Минерва же или отправится с нами, или мы ее оставим здесь.
Весьма удивленная неожиданной решимостью Берти, Хейд хотела возразить, однако не успела – дверь темницы распахнулась, и перед сестрами появился Баррет. Посмотрев на Хейд, шериф сказал:
– Миледи, завтра я принесу вам кое-какие вещи, а сейчас нам придется покинуть вас. Надеюсь, ночь вы как-нибудь выдержите.
Хейд взглянула на шерифа с некоторым удивлением. Ей прежде никогда не приходилось слышать, чтобы тюремщики заботились об удобстве своих пленников. «Что ж, тем лучше, – подумала она. – Возможно, кое-что из вещей, обещанных Барретом, пригодится нам с Берти в дороге».
С улыбкой, кивнув шерифу, Хейд сказала:
– Благодарю, Баррет. Я ценю твою доброту.
– Не меня следует благодарить, миледи. Лорд Тристан просил меня позаботиться о вас. – Повернувшись к Бёрти, Баррет спросил: – Леди Солейберт, вы готовы покинуть темницу?
– Подожди еще немного, Баррет, – ответила Берти. Склонившись к Хейд, она прошептала ей на ухо: – Я приду к тебе утром. Что мне делать? Как подготовиться к путешествию?
– Прежде всего, найди карту, – прошептала в ответ Хейд. – Нельзя полагаться на память Минервы, даже если она согласится уйти с нами. Мы должны хорошо знать дорогу.
– Да, ты права. Я сегодня же вечером обыщу комнаты лорда Тристана.
– И приготовь одежду для нас обеих, – продолжала Хейд. – А также деньги. Но все это должно храниться у тебя в комнате, чтобы никто ничего не заподозрил. А потом тебе придется как-нибудь незаметно забрать вещи. Сумеешь?
– Да, конечно, – кивнула Берти. – Ведь мать теперь не сможет постоянно наблюдать за мной. – Солейберт обняла сестру и прошептала ей в ухо: – И все-таки, Хейд, я немного побаиваюсь.
– Знаю, дорогая. Я тоже боюсь.
– Солейберт, ты слышишь меня?! – раздался голос Эллоры. – Ты должна и ко мне зайти!
– Иду, матушка, – отозвалась Берти. Уже у двери она обернулась к сестре: – Спи спокойно, Хейд.
Хейд молча кивнула и заставила себя улыбнуться. Когда же дверь за сестрой закрылась, она с вздохом опустилась на пол возле жаровни.
Сидя у себя в домике, Минерва молча смотрела в холодный темный камин. Хотя огня в камине не было, старая целительница мысленным взором видела перед собой яркое пламя. И из пламени, из-за стены огня, появлялись отчетливые лица людей. Минерва пристально смотрела на возникавшие перед ней лица и шептала по-гэльски:
– Моя фея, ты должна подождать, должна подождать…
Тут перед ней промелькнул образ Хейд, а затем появился Тристан, в ярости размахивавший широким длинным мечом.
Внезапно образы распались на множество крошечных янтарных точек, и у Минервы перехватило дыхание: она отчетливо увидела слово «опасность», начертанное на холодной золе камина.
Рухнув на колени, старуха дрожащей рукой тут же стерла ужасное предзнаменование. Когда такое же огненное видение возникало перед ней в последний раз, умерла ее дорогая Коринна. И теперь у нее почти не оставалось сомнений в том, что Хейд собирается бежать из Гринли. Именно в этом и таилась опасность. Если девочка окажется вдали от замка, она, Минерва, не сумеет ее защитить. И оставалось лишь благодарить богиню Корру за то, что сейчас Хейд находилась темнице. К счастью, Хейд не могла самостоятельно выбраться из темницы, потому что не пользовалась своим даром – только для безобидного битья посуды. А вот если бы она сейчас в полной мере познала свою силу, то из-за своего врожденного своеволия и упрямства непременно погибла бы.
– Только бы лорд Тристан побыстрее вернулся, – пробормотала старуха, поднимаясь на ноги.
Глава 22
После заключения Хейд в темницу минуло три дня, но девушка вынуждена была признать, что у нее имелось все необходимое – Баррет об этом позаботился. Узкую походную кровать она задвинула в самый угол, и на ней горой громоздились меха и теплые одеяла, так что теперь ей было совсем не холодно в сырой темнице. Кроме того, у нее появились небольшой столик и два стула, чтобы она могла вкушать трапезы со всеми удобствами. К тому же ее ежедневно навещала Солейберт, скучать ей не приходилось. Если же учесть еще и то обстоятельство, что Баррет, обеспечив пленнице уединение, повесил на зарешеченное оконце нечто вроде занавески, то вполне можно было сказать, что темница эта очень походила на самую обычную спальню молодой леди.
И каждое утро Баррет приносил ей горшочек теплой воды для омовения. Шерифа сопровождал Хэм с завтраком на подносе. А потом, к полуденной трапезе, появлялись Солейберт и Минерва; они составляли узницам компанию, и Минерва обедала с Хейд, а Берти – с матерью. Но остаток дня Берти проводила у сестры, и до тех пор, пока Хэм не приносил ужин, девушки обсуждали планы побега. А на следующий день все это повторялось снова.
Но поведение Минервы в последние дни ужасно раздражало Хейд. Старая целительница постоянно задавала ей неприятные вопросы, и девушке, чтобы не выдать себя, приходилось подолгу обдумывать каждый ответ. К тому же Минерва то и дело заговаривала о Шотландии и начинала рассказывать истории о молодых женщинах, пропадавших во время путешествий. Когда же Минерва вспоминала о Коринне и Джеймсе, Хейд заставляла ее замолчать и не говорить о прошлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82