– Симона, я понимаю твой страх, но доверься мне, я постараюсь быть с тобой ласковым и осторожным.
Дидье так хохотал, что свалился с кровати. Симону тошнило.
– Николас, ты не понимаешь… – зашептала она, – мы не можем быть вместе в такое время.
Николас сощурил глаза, потом на его лице отразилось понимание.
– Так у тебя месячные?
Симона закрыла горящее лицо руками. Дидье снова взобрался на кровать.
– Что такое месячные? – шепотом спросил он.
– Нет, – глухо отозвалась Симона, уронила руки и тяжко вздохнула. Ничего она не добилась.
– Так в чем же дело? Почему я не могу получить свою жену в нашу первую брачную ночь?
– О, это я должен услышать! – пробормотал Дидье.
Симона набрала в легкие воздух.
– Ну хорошо. Если ты настаиваешь…
– Настаиваю.
– Чуть больше года назад умерли моя мать и мой младший брат. У нас дома, во Франции. Произошел несчастный случай.
Николас кивнул:
– Я слышал об этом и сочувствую твоему горю, но…
Симона зажмурила глаза.
– Мы не можем в эту ночь быть вместе потому, что мы не одни.
– Что?
– Mon Dieu! Боже мой! – воскликнул Дидье. – Неужели ты собираешься ему рассказать?
Стараясь не обращать внимания на брата, Симона расправила плечи и посмотрела Николасу прямо в глаза. Барон с подозрением оглядел комнату. Симона вздернула подбородок.
– За каждым нашим шагом следит дух моего брата, Дидье. Даже сейчас, пока мы разговариваем, он сидит на постели. – Она сделала жест в сторону кровати. Дидье наблюдал за объяснением без восторга.
– Дидье… это твой брат? – спросил Николас.
– Да.
– Твой умерший брат? Симона кивнула.
Глаза Ника блуждали по смятым меховым одеялам. Дидье довольно дерзко помахал ему рукой:
– Бонжур, лорд Николас!
Теперь барон впился взглядом в Симону:
– Я ничего не вижу.
– Да, я знаю, – согласилась Симона. – Я одна его вижу, но ты должен мне поверить. Я…
– Ты действительно сумасшедшая, – произнес Николас, медленно отступая к двери.
– Нет! – Симона с протянутыми руками шагнула к мужу. – Я понимаю, ты думаешь, что слухи оказались правдой, но, клянусь тебе, я не сумасшедшая.
– Неудивительно, что жених бросил тебя, – пробормотал Николас, собирая свои разбросанные вещи и одеваясь. – Твоего отца следует высечь за этот обман.
– Николас! – взмолилась Симона. – Выслушай меня! Тебе не кажется странным, что в комнате так холодно, хотя окна плотно закрыты, а в очаге пылают дрова?
– Просто туг сквозняк, – бросил Ник, натягивая рубаху.
Дидье хихикнул:
– Сквозняк-сквозняк! Сквозняк в голове!
Симона сверкнула глазами на брата, потом снова обратилась к мужу, ибо знала: ей надо убедить его, иначе их всех троих – ее, Армана и Дидье – вышвырнут из Лондона. Этот упрямец может поверить лишь одному человеку.
– Леди Хейт! – воскликнула она.
Николас, пристегивающий меч, замер.
– При чем тут моя невестка?
Симона рванулась вперед:
– Спроси ее про Дидье. Она тоже его слышит.
Николас нахмурился, настороженно вглядываясь в лицо жены, потом решительно тряхнул головой:
– Нет. Ты сумасшедшая. Тут все ясно. – И, подхватив сапоги, он направился к двери. – Будь уверена, утром я поговорю с Вильгельмом. Я не допущу, чтобы следующей баронессой Крейн была сумасшедшая. Спокойной ночи, леди дю Рош.
Симона в панике обернулась к брату. Если Николас убедит короля расторгнуть брак, она погибнет! Вся Англия узнает о ночных событиях. Ей ни за что не удастся выйти замуж. Она никогда не избавится от Армана.
– Дидье! Помоги мне! – закричала она, уже не опасаясь обращаться к невидимому для Николаса брату.
Барон в это время отпирал замок, бормоча под нос:
– Полоумная…
– Быстрее!
Дидье состроил задумчивую мину и через мгновение заговорил. Симона не понимала смысла его слов, но отчаяние заставило ее бездумно повторить их:
– Дидье просит твоего разрешения проехаться на Великолепном, как ты разрешал Ивлин!
Ник замер в дверном проеме и медленно обернулся к Симоне. Его глаза так сверкали, что Симона невольно отступила.
– Откуда ты знаешь про Ивлин? – угрожающим шепотом спросил он.
Симона сглотнула, открыла рот, чтобы заговорить, но из ее губ не вылетело ни единого слова. Николас снова вернулся в комнату, рассеянно уронил сапоги, медленно приблизился к Симоне и грубо схватил ее за локоть.
– Откуда ты все это обо мне узнала?
– Отпусти меня! Я ничего не знаю об Ивлин. Я просто повторила слова Дидье.
Николас колебался. Глаза его горели таким огнем, словно он хотел испепелить Симону взглядом. Наконец барон заговорил полным отвращения голосом, и этот тон ранил Симону так, что у нее заныло сердце.
– Ах ты, змея! Конечно, ты выведала все это у леди Хейт! – Он выпустил руку Симоны и попятился. – Но ты просчиталась – не такой я дурак.
– Не смей говорить с моей сестрой в таком тоне! – воскликнул Дидье и вскочил на кровати. Огонь в очаге испустил длинный язык пламени. Симона взвыла от ужаса, когда огненное щупальце дотянулось до штанов ее мужа. Ткань вспыхнула. Барон запрыгал, затопал ногами, споткнулся о собственные сапоги и упал.
– О Боже, Дидье! – кричала Симона, стараясь сбить пламя. Когда ей это удалось, от штанин остались обгоревшие клочья. – Что ты наделал!
– Он говорил тебе гадости! – заявил Дидье, в голосе которого не слышалось никакого раскаяния. – Ты этого не заслужила.
– Нельзя поджигать людей только потому, что тебе не понравились их слова! А я-то надеялась, что ты уже понял, к чему приводят поджоги! Лорд Николас просто не понимает нашего положения. Милорд… – Симона обернулась к мужу, чтобы попросить прощения, объяснить, что странные события, свидетелем которых он стал, – лишь малая частица той невероятной реальности, в которой жила Симона весь последний год.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92