Ник прижал девушку к парапету, руки жадно метались по ее телу. Симона слабо стонала.
О Боже! Что с ней такое? Симона не ожидала такой бури эмоций. Прежде она и вообразить не могла, что способна на столь мощную страсть. Ноги почти не держали ее. Внутри возникла и стала расти сладкая боль. Шарль тоже целовал ее, даже случайно касался коленей, но сейчас все было иначе. Совсем иначе.
– Симона! – Шепот прозвучал прямо у нее в ухе. Голос принадлежал Дидье. Но Симона крепче зажмурила глаза и приказала ему исчезнуть.
– Сестрица! – настаивал Дидье. – Ты должна меня послушать!
– Не сейчас, – хрипло произнесла она прямо в уста барона.
Николас приподнял голову, не сводя опьяненного взгляда с бледного лица Симоны.
– Конечно, не сейчас, – прошептал он. – Я отведу тебя в свои покои.
Симона тряхнула головой и снова прильнула к губам Ника.
– Сестра!
– Убирайся прочь! – прорычала она.
– Леди дю Рош? Что вы говорите? – гневно воскликнул Николас. – Вы отказываете мне, заманив так далеко?
Симона издала слабый горловой звук, схватила руку барона и потянула ее себе под плащ.
– Нет, милорд, я…
– Отец идет! – завизжал Дидье.
Двойные двери балкона распахнулись, в проеме появился Арман дю Рош, за его спиной маячил лорд Холбрук.
Тут же был и светловолосый господин из танцевального зала, его рыжеволосая жена выглядела явно встревоженной, но сам он оставался бесстрастным.
– Симона! – прошипел Арман дю Рош, и Симона вдруг осознала, что самым недвусмысленным образом прижимается к груди барона Крейна. Она словно очнулась, оттолкнула Николаса, стала суетливо поправлять платье, сбросила чужой плащ и сунула его владельцу.
– Отец, я…
– Нет! – закричал Арман. Правая половина его лица перекосилась, старый шрам побелел, он прижал руку к груди и быстро заговорил по-французски: – Никаких извинений! Ты должна была оставаться в зале, но, как только я вышел, ты улизнула с этим… с этим… – он сделал презрительный жест в сторону барона, – с этим бродягой. Ты ведешь себя как шлюха!
Симона опустила глаза. Ее щеки пылали от стыда.
– Прости меня, папа.
– А вы! – Арман перешел на английский. – Вас следует выпороть за оскорбление леди!
– Прошу вас простить меня, лорд дю Рош, – спокойно произнес Николас, надевая плащ и тщательно его застегивая. – Но возможно, вам не известно, что предложение исходило от вашей дочери?
Задыхаясь от возмущения, Симона резко повернулась к Николасу:
– Лжец! Это ты заманил меня сюда!
– Ха! Да я едва поспевал за вами!
Рыжеволосая дама обратилась к своему мужу:
– Неужели ты ничего не можешь сделать?
Ее муж покачал головой и усмехнулся:
– Ты опять за свое? О Ник…
– И кстати, с моей нареченной, – вмешался в скандал толстый лорд.
Арман обернулся к старику:
– Вы знаете этого хлыща?
– Э-э-э… да, мы с бароном знакомы.
Ник приветливо улыбнулся лорду Холбруку:
– Сесил! Да ты прекрасно выглядишь! Мои поздравления в связи с грядущими свадебными торжествами!
Симона зарычала от злобы. Холбрук метнул на нее недовольный взгляд.
– А-а… э-э-э… благодарю. Рад вас видеть, милорд. Николас обратился к Арману:
– Полагаю, мы не знакомы. Я Николас Фи…
– Я слышал, кто вы такой, – холодно произнес Арман, игнорируя протянутую ему руку. Вместо пожатия он через плечо глянул, на дочь, тотчас отвернулся, словно не желая ее видеть, и коротко приказал: – Принеси наши плащи и жди меня.
Симона жалобно протянула руки к отцу:
– Папа, не верь ни одному его слову. Он…
– Иди, Симона.
Симона бессильно уронила руки и направилась к двери, но потом вдруг замерла на месте, обернулась и гневно бросила Нику:
– Ты просто трусливый побирушка! Я всегда буду ненавидеть тебя!
Николас зарычал и сделал к ней шаг, но тут вмешалась рыжеволосая. Она взяла Симону за руку и легонько потянула ее с балкона.
В коридоре Симона вырвала у нее свою руку и бросилась прочь, но рыжеволосая не отставала. Симона резко остановилась и, указывая на балконную дверь, выкрикнула:
– Этот негодяй… он мерзавец!
В ответ спутница спокойно улыбнулась и сообщила:
– Я знаю. Я невестка барона. Позвольте проводить вас?
– Non. Я желаю побыть одна. – Симона потянула на себя тяжелую дверь и исчезла в проходе.
– Дидье, – прошипела она, летя на цыпочках к бальному залу и стараясь не пропустить нужный поворот. Направо или налево? У Симоны вспыхнули щеки – она вдруг поняла, что, занятая бароном, совсем не заметила, в какую сторону отправилась в его обществе. – Дидье, где ты?
– Кто такой Дидье?
Симона едва не подпрыгнула, услышав за спиной голос леди Хейт.
– Я же сказала, что желаю остаться в одиночестве, – бросила она через плечо и решительно повернула налево.
– Как хотите, – крикнула ей вслед Хейт, – но вы идете не в ту сторону.
Симона резко остановилась и прикрыла глаза, отчаянно стараясь не расплакаться. Справившись с собой, она обернулась и увидела, что леди Хейт с сочувственной улыбкой на губах всё еще стоит неподалеку.
Тут же стоял и Дидье, разглядывая рыжеволосую даму, словно та была древним кельтским божеством.
Симона, стараясь не смотреть в сторону брата, поспешно вернулась к повороту.
– Леди Хейт, пожалуйста, простите мою грубость, – опустив глаза, проговорила она. – Я очень устала за этот вечер и сейчас хочу скорее вернуться в свои покои.
– Я понимаю, – мягко ответила рыжеволосая. – Вам сюда.
– Мне жаль, сестрица, – заговорил Дидье, шагая между двумя дамами. – Но я ведь старался тебя предупредить.
– Подождите-ка. – Леди Хейт застыла на месте и удивленно посмотрела на Симону: – Вы слышали?
У Симоны упало сердце.
– Что?
Хейт нахмурилась:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92