Руки его бессильно висели вдоль тела.
– Николас, – прошептала Симона, проглотив комок в горле. – Ты ранен?
Он продолжал молча смотреть на жену.
– Ник? – почти закричала Симона и шагнула к мужу. Ее ноздрей коснулся тяжелый металлический запах засохшей крови, и Симона не выдержала. Рванулась к Николасу, обвила руками, вдавила свое лицо ему в грудь. Вонь, грязь, кровь – Симона не замечала ничего. Его руки не обняли ее, но она продолжала сжимать его все крепче и крепче. – О, Ник! Любовь моя, – шептала Симона, не заботясь, слышит он ее или нет. Ее душа преисполнилась благодарности, что небо пощадило этого человека. – Слава Богу! Слава Богу!
Ник вдыхал чистый и теплый запах Симоны, которая уткнулась ему в грудь. Она что-то бормотала, но он не мог вникнуть в смысл ее слов. Ощущение стройного тела, этот ни с чем не сравнимый запах, так хорошо уже знакомый, вызывал в нем только стыд.
«Она виновата в том, что я возвращаюсь в Хартмур с телом Хандаара. Если бы не Симона дю Рош, я вернулся бы из Лондона несколько недель назад».
Однако этот запах и этот плачущий голос едва не заставили Ника обнять ее и крепче прижать к себе, вбирая все ее тепло и чистоту.
Вместо этого он схватил Симону за плечи и отстранил от себя. Грязные пальцы оставили черные следы на ее платье. Бледное, как у эльфа, лицо Симоны было заплакано.
– Что случилось? – сквозь слезы проговорила она.
У Николаса не было желания рассказывать ей о трагедии в Обни. Он чувствовал себя униженным оттого, что опоздал и не сумел защитить свой пограничный город. К тому же двор запрудили гости, их охрана, прислуга. Все выкрикивали проклятия валлийским разбойникам. Повозку с Хандааром уже катили к большому залу. Ника звали со всех сторон, ждали его приказов. Шум стоял оглушительный.
– Я должен вернуться к своим людям. – Ник обошел Симону.
– Но… – Симона развернулась, вытерла слезы и торопливо засеменила рядом с мужем. – Лорд Хандаар… он?..
– Он жив, – сухо сообщил Ник, широким шагом направляясь к конюшням. – Но как долго он проживет, я не знаю. Если он придет в сознание, я должен узнать у него, кто напал на Обни.
Симона почти бежала, чтобы не отстать от Николаса.
– Ты будешь мстить?
Ник не мог смотреть на нее. В душе поднималась неукротимая волна гнева. Он помнил, как лежал с ней в постели, сопровождал на рынки и в лавки, смеялся с ней, обедал в роскошных залах, а в это время валлийцы разоряли его земли, замышляли набеги. Николасу хотелось уничтожить воспоминания о жене, стереть свои нежные чувства.
Он резко остановился и повернулся к Симоне.
– Обни разрушен. Валлийцы убили почти всех жителей, не пощадили даже детей. Даже животных. – Ник стремительно выбросил руку в сторону ворот. Симона отшатнулась, но он не обратил на нее внимания. – Видишь горстку крестьян? Это все, кто выжил. Видишь кровь на мне? Она принадлежит лорду Хандаару. Чувствуешь, как от меня пахнет? Это запах сгоревшей плоти. Ты чувствуешь его, Симона? Чувствуешь здесь, в Хартмуре? – почти кричал Ник. – Да, я буду мстить. Я рассчитаюсь сполна.
Изумрудные глаза Симоны вновь наполнились слезами, но на сей раз в них блистал гнев. Ник ждал, что она набросится на него с упреками за этот безжалостный тон, за кровавые подробности.
– Тогда пусть получат то, что заслужили; – решительно проговорила Симона. – Говори, что мне нужно делать. Я все исполню.
Ник не ожидал такого ответа и, обуреваемый противоречивыми чувствами, на мгновение растерялся. Тристан позвал его, Ник отмахнулся и снова обратился к жене:
– Помогай леди Хейт и моей матери ухаживать за лордом Хандааром. Мои родители были близкими друзьями владельца Обни. Матери будет тяжело видеть его в таком состоянии.
– Конечно.
Он схватил ее за руку и развернул лицом к замку.
– Как только люди будут готовы, мы отправимся на границу.
Симона замедлила шаг, заставляя Николаса остановиться.
– Когда?
– Не знаю. Может, через день.
Теперь они были у самых дверей. Толпы слуг, воинов и крестьян сновали в дом и из дома. Из глубины доносился уверенный голос Хейт, отдающей распоряжения.
– Ты помнишь, в Лондоне мы говорили о леди Ивлин?
Симона сжала губы и кивнула.
– Она – единственное дитя лорда Хандаара. Я послал за ней. Если она приедет, когда я уже отправлюсь в поход, позаботься о ней.
Симона не подала виду, как взволновала ее эта новость.
– Как прикажете, милорд.
– Иди, – сказал он, отпустил ее руку и попятился.
– Николас, подожди! – Симона протянула к нему руку.
Ник остановился:
– В чем дело?
Она оглянулась на дом:
– Мой… мой отец… Ты должен знать, что…
Мрачно глядя в глаза жене, Ник заговорил, ясно выговаривая слова:
– Ты желаешь поболтать о дурных наклонностях твоего отца, а у меня вон там, в зале, умирает друг. У меня нет времени для твоих воспоминаний и загадок, Симона. Честно говоря, я изрядно устал от них. Арман покинул Хартмур?
Симона неуверенно кивнула, и он продолжил:
– Тогда делай, что я сказал, и прекрати меня мучить сказками о причудах твоих родственников. Я не хочу больше слышать о них ни сегодня, ни в будущем.
Симона побледнела еще сильнее. Ник видел, как она проглотила комок в горле. Не сказав больше ни слова, она развернулась и исчезла в дверях дома.
Ник двинулся к конюшням. В голове вертелись первоочередные дела. Измученное тело требовало отдыха; но он не замедлил шаг.
Скоро приедет Ивлин.
Глава 19
Симона пробиралась сквозь густую толпу в большом зале Хартмурского замка. Слова Ника еще звучали в ушах. Симоне казалось, что ее сердце остановилось. На верхней губе и на лбу собрались мелкие капельки пота, но Симона чувствовала озноб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92