- Я - ученый, - уведомил я его. - Я мог бы связать свою судьбу с
твоей, если ты сделаешь это стоящим моих трудов.
Это направление атаки, кажется, дало лучшие результаты, так как он
потер подбородок и снова кивнул.
- Я подумаю об этом, - пообещал он, - и поговорю с тобой утром.
Он повернулся и зашагал было дальше по берегу.
- Я пришлю вам поесть, - крикнул он напоследок.
Пищу принесли, и она оказалась неплохой - обыкновенное мясо, травы и
овощи. Нас кормили двое ухмыляющихся варваров, чьи неумелые шутки нам
пришлось терпеть, пока мы ели.
Когда они ушли, и варварский лагерь, казалось, стих, я опять
перекатился к Хул Хаджи, вознамерившись добраться до ножа из его пакапу.
Было трудно увериться, будучи столь крепко связанным, мог нас
кто-нибудь видеть, или нет. Я решил рискнуть.
Дюйм за дюймом я подбирался ближе к другу и, наконец, мои зубы
сомкнулись на рукоятке тайного ножа.
Медленно я вытащил его из потайного места, пока он не оказался
полностью зажатым у меня в зубах.
Руки Хул Хаджи были связаны за спиной, так что теперь ему пришлось
перекатиться, пока я пытался перепилить его путы.
После промежутка времени, показавшегося веком, поддалась первая
прядь, а затем вторая. Очень скоро его руки окажутся свободными!
Я как раз принялся за последний кусок каната, стягивавшего руки Хул
Хаджи, когда надо мной раздался грубоватый смех, и я заметил блеск золота,
когда из моих зубов вырвали нож.
- Вы, ребята, смельчаки! - раздался голос Рокина, полный грубого
юмора. - Но вы слишком ценны, чтобы пропасть. Лучше мы снова отправим вас
спать.
Мы с Хул Хаджи сделали отчаянную попытку подняться на ноги и напасть
на него, но наши путы остановили кровообращение на конечностях.
Взлетела рукоять меча.
Опустилась.
И я отключился.



7. ПЛАВАНЬЕ В БАГАРАД

Мы уже были в море, когда я очнулся в пахнущем затхлостью трюме
корабля, чьи борта казались сделанными не из дерева, как я ожидал, а из
чего-то другого.
Веревки на мне разрезали, и если не считать слегка затекших мускулов,
физически я чувствовал себя намного лучше. А также намного яснее мыслил.
Пережитое недавно с варварами, казалось, высосало из меня
первоначальные эмоции и, хотя я знал, что со временем они вернутся, я
чувствовал себя отстраненно и, в некоторых отношениях, находящимся в более
здоровом состоянии духа. Наверное, дело было в корабле. Пространство
замкнуто, возможности ограничены, и таким образом чувствуешь себя лучше
владеющим окружающей средой, особенно по сравнению с кажущимися
безграничными горизонтами Марса известного мне века.
Какими бы ни были причины - а они, вероятно, являлись квинтэссенцией
всего, что во мне произошло, я пришел к выводу, что мне лучше всего
сделать. Первой целью должна быть инспекция всех награбленных Рокином
машин и проверка, не обладает ли одна из них свойством, способным
действовать против чумы. Если окажется, что одна из них для этого
предназначена, то мне надо будет подумать о способах убрать ее из поля
зрения Рокина. И хотя эта мысль и шокировала меня - обязательно уничтожить
остальные. Если ни одна из машин не снабдит меня тем, что нужно, то я
уничтожу их все до одной. Последнее, конечно, будет задачей более легкой.
Корабль качало, и я был вынужден упереться в стенки трюма. Корпус
казался сделанным из цельного куска, прочного пластика, который я раньше
обнаружил в городе якша. Кругом была темнота, но когда мои глаза привыкли
к ней, я сумел различить предметы, бывшие некогда опорами двигателя.
Теперь двигатель отсутствовал. Снова, вот уже который раз, мне встретилось
напоминание о том, что марсиане называли Великой Войной - войной, почти
совершенно истребившей и якша, и шивов, и практически уничтожившей саму
планету.
Я услышал из противоположного угла подавленный стон. Мне показалось,
что я узнал голос.
- Хул Хаджи! - крикнул я. - Это ты?
- Я, мой друг, я. Или то, что осталось от меня. Подожди минуту, пока
я не удостоверюсь, что цел. Где мы?
Я увидел в полумраке, как огромная фигура моего товарища поднялась с
места, где он лежал. Затем я увидел, как он зашатался и упал к переборке.
Я по мере сил подобрался к нему, пока корабль страшно мотало. Хотя в
трюм проникало мало звуков, у меня сложилось впечатление, что мы попали в
центр очень неприятного шторма. Я слышал, что Западное море считалось
очень нездоровым местом для мореплавателей, и поэтому-то его, вероятно, и
столь нечасто пересекали.
- Ох, - простонал Хул Хаджи. - Мендишары никогда не были созданы для
путешествия по морю, Майкл Кэйн.
Он перекатился, когда по кораблю ударила очередная большая волна.
Внезапно в трюм хлынул свет вместе с морской водой, мгновенно
вымочившей нас с головы до ног. На фоне отверстия наверху обрисовался
бородатый варвар.
- На палубу, - кратко приказал он едва слышным сквозь завывание
шторма голосом.
- В такую бурю! - воскликнул я. - Мы не моряки!
- Тогда сейчас вам самое время стать моряками, друг мой. Рокин хочет
вас видеть.
Я пожал плечами и пробрался к лесенке, обнаружившейся теперь при
свете из открытого люка.
Хул Хаджи последовал за мной.
Мы вместе вскарабкались на мокрую палубу, цепляясь за шедшую вдоль
центра палубы веревку, натянутую между двумя мачтами, так как паруса были
теперь зарифлены.
В воздухе проносились брызги, по палубе перекатывалась вода, корабль
швыряло вверх и вниз огромными серыми волнами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40