Это стало привычкой, и теперь я не могу ее нарушить.
Он подождал, не захочу ли я еще что-то добавить, еще что-нибудь non sequiturs. Но больше ничего. Развернув салфетку и протянув ее мне, он сказал:
– Et bien, je vous laisse.
Я подумал: ну вот мы и здесь. Небо все еще было чистым, звезды яркими; легкий ветерок налетал с океана через дорогу. Я сказал: у тебя есть время, но не медли.
Глава 12
Появился коньяк. Я добавил его в кофе. Попросил у американцев сигарету и закурил ее. Я впитывал дым и так и этак, выдыхая его во влажный воздух, я видел на дороге, прямо передо мной, женщину с гладкой головкой. Черные льняные слаксы, черный топ без рукавов, звенящие серебряные серьги, которые шли к ее длинному лицу. Это была та женщина с неверным мужем.
– Хэлло, – сказал я (слишком громко, головы повернулись), но она спасла меня, потому что твердо прошла прямиком к ступенькам и вошла в патио. Странно, думал я, раствориться – последнее, что можно сделать. Словно хвост гремучей змеи.
Я сказал:
– Могу я предложить вам выпить?
– Я собираюсь встретиться с кое-какими друзьями, – сказала она.
– А, тогда приятного вечера.
– Но я могу присесть на минутку.
– Это было бы потрясающе.
Она вымыла голову, ее волосы теперь были более пушистыми, менее ужасными. Вода на острове мягкая. Из-за нее у всех волосы выглядят хорошо.
– Хотите сказать, что вы не сидите тут, ужиная в одиночестве? – сказала она.
– Не до такой степени.
– Не тревожитесь о том, что что-то потеряли, не так ли?
– Нет, совершенно нет.
Подошел официант. Она на очень хорошем французском заказала пиво. Я собирался спросить, где она так хорошо выучила язык, но не спросил. Мне не хотелось терять на это время. Лучше, если это останется тайной. Уголком глаза я заметил, как кто-то в яркой рубахе прошел по дороге. Бирюзовый со вспышками красного. Я подумал: кто это?
– Ваш отель нравится мне больше, чем мой. Я собрала вещи, – сказала она, глядя на белый фасад, балконы над баром, на одном из которых застыла безмолвная пара. Гашиш, предположил я.
– А.
– Решила в последнюю минуту. – Она была словно пациент с зубной болью, ни о чем другом не могла думать.
– Вы уже говорили.
– Конечно, теперь, когда я здесь, я думаю: и что дальше? – сказала она.
– Точно.
Она сказала:
– Мы вроде бы летели с вами одним самолетом, не так ли?
– Да, это так.
– На самом деле, поправьте меня, если я ошибаюсь, вроде все пошло просто ужасно. – Она мило и грустно рассмеялась.
Мы смотрели на людей, идущих по дороге.
– Знаете, что я заметила? – спросила она.
– Что?
– Я заметила, что люди, которые много путешествуют…
– Да.
– Никогда не задают вопросов. У них ни к кому нет любопытства. Вы когда-нибудь это замечали?
– Пожалуй, да.
– Думаешь про людей, что они будут любопытными.
– Это так и не так.
Она смотрела на меня одно мгновение.
– Тогда задайте мне вопрос.
Я сказал:
– Позвольте мне заказать вам выпить. Что-нибудь подходящее.
– Подходящее, да?
– Да. И давайте просто посидим здесь и посмотрим вокруг.
Он позвенела браслетом на запястье и потом потеряла к нему интерес.
– Не возражаете, если я закурю?
– Нет, пожалуйста.
Собака залаяла на дороге; что-то сдвинулось в растительности; проехала машина.
– Это немного вроде необычно, – сказала она. – Вас приглашают выпить и потом просят не разговаривать.
– Можете говорить, если хотите.
Она отхлебнула пива.
– Вы просто не собираетесь обращать внимание.
– Умеренное внимание. – Я махнул официанту: – Два коньяка, пожалуйста.
– Не возражаете, если я кое-что у вас спрошу? – сказала она.
– Зависит от того – что.
Но ей не удалось продолжить, потому что в этот момент пожилая пара прошла по дороге и поднялась по ступеням. Они были дорого одеты и прекрасно проводили время. Может быть, у них была годовщина. Они приветствовали нас с английским акцентом и прошли в бар, мужчина, седоволосый, очень осторожно придерживал жену за спину. Они устроились в кабинке.
Появился коньяк. Мы пили его в молчании, глядя на дорогу, за которой был океан.
– Хорошо, – сказала она.
– Да.
– Приятно выпить с кем-то в чужой стране.
– Это так.
– Теперь я могу вернуться в отель с сознанием, что сделала что-то стоящее в свой первый вечер в этом городе. – Она пыхнула сигаретой, задумчиво выдохнула дым. – Как вас зовут?
Секунду я колебался, но проблема того не стоила. Я сказал:
– Роман.
Она сказала:
– Вы хороший человек, Роман. Должно быть, Бог послал мне вас.
– Спасибо.
– Вы – моя добрая фея, – сказала она.
– Что?
Седовласый англичанин поднялся из своей кабинки, его жена улыбалась, он прошел к бару. Что-то было в его движениях – изящество давно женатого пожилого человека, – что заставило меня смотреть ему вслед. Долговязый официант поменял американские доллары, музыка остановилась, мужчина вернулся в свою кабинку, его жена смотрела на него с ожиданием; потом со скрипом старой виниловой пластинки Эдит Пиаф запела «La Vie en Rose»; седовласый мужчина поднял жену, она положила руку ему на плечо, посмотрела на него с изумлением, нежностью и любовью, вы должны много-много лет любить кого-то, чтобы смотреть на него так, и они немного потанцевали, недалеко от своей кабинки, не напоказ, хотя все смотрели на них. Двое, немного сгорбленные возрастом, с морщинистыми руками. Я пытался представить себе М. и меня через тридцать, сорок лет дороги, но то, что я видел, казалось необъяснимым, – была полоса шоссе где-то за городом, прямо рядом с мостом, снег вился поземкой по асфальту под порывами ветра.
– Вы хотите потанцевать? – сказала она.
Я сказал:
– Нет, сейчас нет, спасибо.
– Давайте, – сказала она, – тряхнем стариной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35