— вопросила Ясенка.
— Увидишь, — ответила Хегрин, и на ее щеках заиграли озорные ямочки.
Ясенка хотела было ее остановить, но Горин положил руку ей на локоть. Она могла только смотреть, как Хегрин пробирается сквозь толпу и поднимается на возвышение, становясь рядом с королем.
— А теперь я представляю вам леди, которая любезно согласилась стать моей женой, — провозгласил Перес. — Приветствуйте леди Хегрин, которая скоро станет королевой Хегрин!
— К… королевой? — ахнула Ясенка, пока окружавшие ее придворные, быстро пришедшие в себя, снова разразились аплодисментами. — Когда это произошло?
— Полагаю, пока мы оба были на войне, — с грустной улыбкой ответил Горин. — Улыбайся, Ясенка. Через секунду все переведут взгляды с нашей дочери на тебя.
Ясенка с усилием послушалась, чувствуя, что на ее лице появилась гримаса еще более неестественная, чем улыбка Исы. Ее начало подташнивать.
— Свадьба состоится через две недели, считая с сегодняшнего дня! — добавил Перес. — А теперь давайте пировать и воздавать почести моей новой сестре и также моей будущей жене!
С радостными возгласами собравшиеся ринулись к приготовленным столам. Там все наполнили свои тарелки и кубки и провозгласили множество тостов в честь счастливых событий.
Ясенка задержалась в зале ровно на столько, сколько необходимо было для соблюдения приличий. Обменявшись с вдовствующей королевой формальными поздравлениями, она старалась держаться от Исы как можно дальше, едва не скатываясь до откровенной невежливости. К счастью, королеве, похоже, тоже не хотелось вовлекать Ясенку в долгие разговоры, несмотря на все извинения, которые она принесла за прежнее обращение с бывшей трясинной принцессой.
Вернувшись к себе, Ясенка сразу же легла, положив на лоб холодную тряпицу. Этим вечером она отказалась от ужина, сославшись на плохое самочувствие, а на следующее утро ее уже тошнило по-настоящему.
Хегрин такая юная, такая невозможно юная…
В ходе спешных приготовлений к королевской свадьбе Зазар сообщила Ясенке, что Гиннел желает увидеться с ней и с Горином. Она немедленно отложила в сторону юбку, которую вышивала, и отправилась искать мужа. Он оказался уже у постели своего родича, в комнате, отведенной тому в покоях врачей, где мастер Лорган мог уделять ему все свое внимание.
Ясенка с ужасом увидела, как истаял Гиннел за те несколько дней, в которые она с ним не встречалась. И к ее изумлению, за Гиннелом вместо Лоргана ухаживала Зазар. Чуть в стороне от кровати стоял один из младших докторов.
— Он простудился, — объяснил Горин Ясенке.
— Вам не следовало выходить из госпитальной палатки в Снежной крепости и ехать на поле боя! — тут же отозвалась Ясенка. — Я очень опасалась…
— Это могло произойти тогда, а могло произойти и по дороге сюда, — сказала Зазар. — Определить невозможно. Это могло быть предсказано в день, когда он родился. Я знаю только, что, несмотря на все мои усилия, он умирает. Норраса уже не стало, — добавила она.
— Нет! — Ясенка повернулась к ней. Ее снова затошнило. — Не говори так, а то сбудется! Пошли за другим врачом. Мастер Лорган…
— Госпожа Зазар права, — слабым голосом проговорил Гиннел. — И мастер Лорган с ней согласен. По правде говоря, это я сказал им об этом, когда попросил, чтобы за вами послали. Есть одна вещь, которую я должен уладить прежде, чем испущу дух. — Он посмотрел на врача. — Вы послали за писцом?
— Он уже ждет.
— Тогда приведите его сюда.
Гиннел попытался приподняться повыше на подушках, и Горин помог ему принять более удобную позу, бережно поддерживая его, пока он кашлял.
Писец вошел в комнату, широко раскрытыми глазами глядя на оказавшихся там великих людей, о которых уже начали слагать легенды. Он достал бумагу и чернила и начал записывать слова Гиннела.
— Записывай как положено, — попросил его Гиннел, — ведь я нужных формул не знаю. Пиши, пока я буду говорить. Я не желал называться титулом Нордорн-Короля, когда мы отправлялись сражаться против нашего общего врага. Я жил просто как Гиннел, один из нордорнцев, считая, что потом, если мы победим, у меня будет время принять правление и все, что с этим связано. Но время уходит, и я умру просто как Гиннел. Этого довольно. Я оставляю королевство разоренным, но передаю его в руки, которым хватит сил, чтобы его восстановить.
С этими словами он взял Горина за руку. Несколько секунд Ясенка молча смотрела на них, постепенно понимая, что происходит.
— Нет! — прошептала она, не зная, к чему относится этот протест: к тому, что хочет сделать Гиннел, или к самой его смерти.
Гиннелу удалось улыбнуться.
— Пока писец будет записывать это с подобающими формулировками и подробностями, расскажи своей высокорожденной супруге о нашей стране, — попросил он Горина.
Продолжая держать кузена за руку, Горин повернулся к Ясенке.
— О, Нордорн! Это места яростной красоты, — сказал он ей. — К северу от глубокого фьорда, в котором прежде обитали Морские Бродяги, тянется горная гряда. Когда-то над ней возвышался Дворец Огня и Льда, который теперь лежит в руинах, но я помню, каким он был. Снег идет там почти круглый год, это правда, но это мягкий и ласковый снег, не похожий на тот, который нам так долго пришлось выносить. Он белый-белый, как руно овец и ягнят, чью шерсть женщины прядут, превращая в ткань, такую тонкую, что полоса шириной в размах твоих рук легко проденется в колечко, которое ты носишь на пальце. Я помню, как снег покрывал крыши и блестел, словно сахарная глазурь на торте. Тогда мы часто выходили на улицу и катались по льду или устраивали гонки на санях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110