Поднимая меч, Харуз шагнул вперед.
Когда первое возбуждение после боя прошло, трясинные воины под предводительством Тассера решили, что не хотят присоединяться к отрядам, от которых отделились для того, чтобы сразиться с ледяным драконом. Тассер нашел ровное место, на котором они по обычаю могли бы сесть, чтобы обсудить дальнейшие действия. Как предводитель, он один имел право стоять.
— Нам больше не нужны иноземцы, — недовольно проворчал Лорко. — Останемся здесь, разойдемся по домам, согреемся.
— Тассеру, наверное, будет слишком жарко, — заметил Сумаз с широкой ухмылкой.
Он многозначительно задвигал бровями, и кое-кто из воинов засмеялся. Рассказ Лорко о том, как Ванка упорно не хотела отдавать мешочки с порошком и что грозилась сделать с Тассером, когда снова его увидит, уже обошел всех оставшихся в живых солдат Трясинной армии.
— Тассер тоже не хочет возвращаться, но дал слово, — упрямо повторил трясинный генерал.
— Может, пойдем в большой город Рендела, — предложил Кипу. — Слышал разговоры иноземцев в лагере. Говорят, предводитель всех живет там. Может, пойдем его встретим. Может, они с Тассером сразятся.
Это вызвало новый взрыв смеха, и даже Тассер улыбнулся, представив себе рукопашный бой за титул предводителя всей страны. В результате вылазки за пределы Трясины его кругозор заметно расширился. Теперь он понимал, что в мире существует множество разных вещей помимо их Трясины и даже иноземцев, которые время от времени отваживались являться туда, рискуя быть брошенными на съедение болотникам, таившимся в глубоких темных омутах.
— Тассер не сражается с детьми, а предводитель-король еще ребенок, и на подбородке у него волос еще мало, — сказал он. — Но я сражусь с любым, кто решит, что не хочет вернуться в боевой лагерь со мной.
Он поднял копье с костяным наконечником и встал в воинственную позу.
Лорко встрепенулся было, но перспектива боя с предводителем заставила его одуматься, и он опустил голову.
— Ну, как? — вызывающе спросил Тассер. — Никто со мной не сразится?
Наступило молчание. Следуя примеру Лорко, все отвели глаза, за исключением Хили, самого щуплого из них: у того хватило смелости встретиться с вожаком взглядом.
— Я сражусь с тобой, — заявил он с ухмылкой, — если мы бросаем камни. Тогда я тебя побью!
Напряжение, охватившее отряд трясинных жителей, мгновенно исчезло, и все снова громко захохотали.
— Это здорово! — проговорил Лорко, утирая слезы, которые выступили у него на глазах от смеха. — Тебя никто не победит, если бросать камни. Или мешки с порошком, который горит.
— Да! — заорал Сумаз. — Как великие и могучие иноземцы узнают, что трясинники сами убили дракона, если мы не вернемся и им не скажем? Отвечайте-ка!
И в следующую секунду те же мужчины, которые готовы были взбунтоваться, уже согласно кивали головами и толкали друг друга в бока, предвкушая, как будут чваниться перед иноземцами: ведь те смотрели на них как на незваных гостей, которые никак не уедут.
Сумаз встал на ноги и потряс своим копьем.
— Мы с тобой, — повернулся он к Тассеру, — пойдем и скажем. А остальные пусть остаются и поджаривают задницы у своих очагов, если им хочется. А мы посмеемся над ними как над трусами.
— Лорко не трус, — проворчал рослый воин. Он тоже поднялся на ноги. — И друзья Лорко тоже не трусы.
Он обвел собравшихся гневным взглядом, так что все воины последовали его примеру и встали. Когда на ногах оказались уже все, Лорко кивнул Тассеру.
— Теперь мы идем, — сказал он.
Как только снег перестал, Ясенке стало легче идти. Она по-прежнему не представляла себе, куда именно направляется, но догадывалась, что ее путь, видимо, лежит в направлении поля боя, с которого и доставили раненых, нуждавшихся в ее заботах.
Было непонятно, зачем кому-то могло понадобиться возвращаться на это место. А потом она вспомнила рассказ о двух ледяных драконах и о том, как одного засыпало лавиной, а второй улетел в сторону Трясины.
Возможно, предатель Харуз тоже решил бежать, надеясь присоединиться к своим новым союзникам. Ясенка нахмурилась: несмотря на все случившееся, ей не хотелось думать так плохо о человеке, который вывел ее из Трясины и направил по пути, предсказанному ей Зазар. Однако она напомнила себе, что этот же человек убил Кази, совершив ничем не оправданный жестокий поступок. Харуз был очень сложной личностью, и сейчас больше, чем когда-либо. Видимо, он считает свои действия оправданными.
Ясенка упорно шагала вперед. На пути ее оказался небольшой холм, с вершины которого, подумала она, можно будет увидеть все, что находится впереди. И тут в холодном неподвижном воздухе разнеслись громкие звуки гневных голосов, заставившие ее ускорить шаг.
Она добралась до вершины холма как раз вовремя, чтобы увидеть ужасную сцену, разыгравшуюся внизу. Горин, Гиннел и Рохан стояли, обнажив мечи, напротив Харуза — и той женщины, которую Ясенка видела только несколько минут, когда ту разоблачили как колдунью! Из руки женщины с треском вырвалась молния.
— Нет! — вскрикнула Ясенка, но ее протест ничего не мог изменить.
Она вдруг оказалась в странном пространстве, где все замедлилось. Сила, выброшенная колдуньей, разделилась на три потока. Рохан упал, прижав одной рукой другую, Гиннел застыл на месте, видимо не имея возможности пошевелиться. А ярко поблескивающие осколки меча Горина разлетелись в стороны. Колдунья захохотала, а Харуз, чье оружие осталось целым, шагнул к Горину, который, не испугавшись, потянулся за кинжалом.
И в это мгновение Ясенка поняла, что он на самом деле имел в виду, когда поклялся жизнью защищать ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110