У него также не было и пола, и на всех ухажеров
Стеллы оно смотрело со снисходительной улыбкой. Ухажеры,
правда, того и стоили - сопливые дерганые мальчишки, которые и
сами не знали, чего они хотели от Стеллы... По крайней мере,
они затруднялись сказать ей об этом прямо, и стеллино существо
непрерывно насмехалось над их неуклюжими заигрываниями.
Стелла любила это существо в себе за его природный ум, не
отягощенный комплексами воспитания, она к нему прислушивалась и
часто спрашивала у него советы. Когда она получала совет от
этого существа, то никогда не выясняла, почему оно говорит ей
поступить так, а не иначе, потому что знала, что оно не
способно на обман... Пожалуй, это было то самое загадочное
существо, которое мужчины называют "женским чутьем".
К этому времени Стеллу уже многое раздражало в окружающем
мире, но особенно ее раздражало то, что родители и общество
навязывали ей определенный жизненный путь: приобретение
профессии, замужество, рождение детей, воспитание детей,
устройство семейной жизни детей и воспитание внуков. Таким
образом, вся ее жизнь чуть ли не до самой смерти была расписана
если не по годам, то по десятилетиям. Ей самой хотелось чего-то
более непосредственного, пусть даже опасного и губительного, но
яркого. Когда она спросила у своего внутреннего существа совет,
как ей тут быть, это существо не задумываясь ответило, что ей
нужно стать путаной.
Это был, пожалуй, единственный случай, когда Стелла
обратилась к своему внутреннему существу за разъяснениями:
слишком ответственным был тот шаг, который оно предлагало. И
существо по секрету поведало ей, что все женщины всех времен и
народов втайне мечтали жить жизнью путаны, и это не
противоречило природным законам, по которым женщина должна
иметь в своей жизни как можно больше мужчин, но
собственники-мужчины наложили на это естественное стремление
женщины массу ограничений, потому что не хотели, даже за
деньги, делиться своими женами с другими. Но вот для женщин
наступил в России долгожданный благоприятный момент: семья как
ячейка общества настолько разложилась, что вековая мечта
женщины перестала быть запретным плодом, и если какая-то
девушка говорит теперь, что хочет стать путаной, ее за это и
осуждать нельзя - в ее крови закипают гены нереализованных
желаний ее бабушек и прабабушек.
Это объяснение вполне устроило Стеллу, тем более что жизнь
его не опровергала, а только подтверждала: большинство
стеллиных подруг мечтало стать валютными проститутками...
Валютными, конечно, не потому, что они любили валюту, а только
потому, что с цивилизованными "западниками" было безопаснее и
приятнее иметь дело, чем со своими кандовыми мужиками. Кроме
того, иностранцы удобны тем, что сегодня они есть, а завтра их
уже здесь нет - в их мимолетности есть для женщины особая
прелесть... В чем эта прелесть конкретно заключается,
внутреннее существо Стелле не объяснило, но ей это показалось
настолько естественным, что она и не выспрашивала подробностей.
Когда Стелла поделилась своими планами со своей подругой
Светланой, она восприняла это как само собой разумеющееся, да
Стелла и не ожидала от нее другой реакции - настолько это ей
самой представлялось естественно-очевидным. Светка так и
сказала: "Ебстественно!" Оставалось только найти прикрытие, и
здесь они сразу вспомнили про Лешку с Женькой, которых знали
еще с детства. Они, правда, были такими же сопливыми и
дергаными, как и остальные мальчишки, но покруче других - у
них даже была кооперативная палатка под охраной, с которой они
лупили бабки, а у Лешки имелся к тому же пистолет, если он,
конечно, не врал, потому что оружия у него никто никогда не
видел.
Но главное, чем их привлекали Лешка с Женькой, - это тем,
что они не воспринимали их серьезно как мужчин, а те их - как
женщин: какая может быть любовь, если они друг друга знали чуть
ли не с пеленок?! Так что отношения сулили быть чисто деловыми,
без излишней в таком важном деле романтики. Лешка, правда,
преследовал Стеллу в шестом классе - он поджидал ее в темном
подъезде по вечерам, когда она возвращалась домой с прогулки,
и, схватив за что ни попадя, зажимал в углу под лестницей и нес
какую-то чушь насчет того, что он хочет взять ее к себе
секретаршей на партработу, но уже тогда Стелле было ясно, что
это только детская игра. С ним, правда, было связано
воспоминание о первом поцелуе, там же, под лестницей, но
поцелуй этот был скорее горьким, чем сладким, потому что он по
неопытности прокусил ей нижнюю губу.
Лешка с Женькой отнеслись к предложению подруг детства
по-деловому:
- Вы хоть трахаться-то умеете? - спросил Женька.
- А ты что, экзамен нам устроить хочешь? - тут же отшила
его Стелла.
К удовольствию девушек, этот ответ парней несколько
смутил.
- Ладно, принимаем вас в проститутки заочно, -
усмехнулся Лешка.
Парни стали подыскивать клиентов. Иностранца они так сразу
не нашли, но гундосый парень из охраняемой ими палатки (у него
почему-то был всегда перевязан бинтом нос) посоветовал своего
босса, бывшего номенклатурного директора фабрики, который с
началом перестройки подался в бизнес. Своего босса парень
охарактеризовал как "падкого до молоденьких баб". Женька
позвонил боссу, и они договорились о цене 100 долларов за час,
с учетом качественности "товара":
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45