Сколько стоит это удовольствие?
– А что у вас есть с собой?
– Ничего.
– О, это будет дорого стоить... Только объясните, откуда вы?
– Из больницы.
– Что вы там делали?
– Лечился. Меня прижало в самолете, делали клизму.
– А, это вас сегодня... Нет, вчера уже... привезли туда помирать? В поселке рассказывали... Ну, проходите, что ж мне с вами делать...
Он пропустил Штирлица в маленький холл, увешанный какими-то странными рожками и застеленный шкурами незнакомых животных, включил свет, достал из скрипучего, старого шкафа бутылку джина, налил из ведра воды в стаканы, спросил, не хочет ли гость чего поесть, выслушал вежливый отказ и только после этого поинтересовался:
– В какой валюте намерены платить?
– В долларах.
– Но вы не американец?
– А если?
– Значит, натурализовавшийся. У вас есть акцент.
– Я испанец. Максимо Брунн, доктор Брунн.
– Ни разу не видел испанцев. Так вот, неделя охоты вам будет стоить... Погодите, а вы один?
– Да.
– Девка не нужна?
– Сколько стоит?
– Это недорого. За неделю я с вас возьму тридцать долларов... Ей потом отдам пятнадцать песо, а себе оставлю остальное, – бизнес, ничего не поделаешь. Так, значит, оружия у вас нет?
– Откуда...
– Да, действительно... А костюм? Что, вы хотите охотиться в этом?
– Я оплачу все расходы, мистер О'Карри.
– Почему вы решили, что я О'Карри? Он хозяин фирмы, живет в Посадас; я – Шиббл... Имейте в виду, это удовольствие станет вам... Почему не пьете?
– Боюсь, меня снова будет корчить...
– Отравились?
– Наверное.
– В сельве я вам дам трав, все вылечат... Или отведу к Катарине.
– А это кто?
– Как то есть кто?! Колдунья!
– Интересно.
– Значит, вот что... Придется вам положить триста баков за все удовольствие...
– Вы что, с ума сошли?
– Дорого?
– Вы сошли с ума? – повторил Штирлиц и шагнул к двери, поняв, что он ведет себя правильно, особенно после того, как Шиббл, растерявшись, сказал «дорого». В этом его «дорого» было и удивление собственной наглостью, и какое-то усталое лихачество, и скука, и надежда. Одно это слово дало Штирлицу возможность нарисовать психологический портрет человека, в чем-то даже придумать его. «Пусть ошибусь, только нельзя говорить с пустотой, всегда надо говорить с личностью».
– Я дам вам сто долларов. Это очень хорошие деньги.
– Вы с ума сошли? – поинтересовался, в свою очередь, Шиббл. – Вы в своем уме? Двести.
– С девкой? Сто пятьдесят.
– Вы тоже не очень-то зарывайтесь! Торг должен быть честным.
– Я хочу, чтобы мы вышли в сельву сейчас же.
– Да вы что?! В такую рань! Ничего же не готово!
Штирлиц повторил:
– Я хочу, чтобы мы вышли сейчас. Я не желаю встречаться с братом моей... жены... Он спит в госпитале... Я не хочу его видеть, понятно?
– За неурочные сборы вам придется надбавить тридцать баков.
– Десять.
– Вы уже могли понять, что я удовлетворюсь только пятнадцатью, – усмехнулся Шиббл. – И последнее: мокрое дело за собой не волочите? Только честно! Мы будем пересекать шоссе, можем встретить полицию, они будут в курсе, если что случилось этой ночью... Брата жены бритвочкой по сахарному кадычку – жик-жик! И – ко мне: «Хочу отсидеться в сельве»...
– Можете съездить в клинику. Он там спит.
Шиббл добавил себе джина и деловито поинтересовался:
– Вечным сном?
Штирлиц рассмеялся:
– Часто перечитываете Джером Джерома?
– Заметно?
– Очень. И у него, и у вас юмор отмечен печатью аристократической сдержанности.
– Это комплимент... Ладно, сейчас тронемся. Какой у вас размер обуви?
– Девятый.
– Годится. Есть хорошие бутсы, всего пару раз надеванные. Куртка? Двадцать восьмой размер?
– А черт его знает...
– Как понять? Не помните своего размера?
– Мой портной помнит, – нажал Штирлиц; каждый европеец знает, что костюмы шьют лишь очень состоятельные люди, большинству не по карману, сумасшедшие деньги, на них вполне можно приобрести три великолепные тройки в достаточно дорогом магазине.
Шиббл окинул быстрым взглядом фигуру Штирлица и убежденно повторил:
– Двадцать восьмой. Третий рост. Такой тоже есть. Носки натянете шерстяные, ноги не будут потеть. В тропиках часто бывали?
– Первый раз.
– Хорошо, что не соврали. Как переносите жажду?
– Вообще не переношу.
– Значит, потащите большую флягу. У меня брюхо луженое, могу пить из тех озер, где живут змеи и гады.
– Тяжелая фляга?
– Десять литров.
– И мне ее тащить?
– Пять баков – и потащит конь.
– Не хотите перейти работать Гобсеком? Были бы прекрасным ростовщиком.
– Я добрый. Простите, запамятовал ваше имя...
– Брунн. Максимо Брунн.
– Так вот, я слишком добрый для этой работы, сеньор Брунн. Я и здесь-то оказался из-за того, что не умел посылать к черту всякого рода подонков... Теперь вот что... в каком направлении пойдем? В красоту – к Бразилии? Или вниз по Паране – к Асунсьону? Там не так жарко. Или на юг – к центру Аргентины?
– До Асунсьона далеко?
– Не очень.
– Какая там охота?
– Любая.
– То есть?
– Можно стрелять все живое.
– Я же не бывал в тропиках, не знаю, что тут за охота.
– Есть рисковая. Аристократическая. И забавная.
– Объясните про каждую... Только когда выедем из города, по дороге уже, ладно?
– Нет, поздно будет. В зависимости от того, на что хотите охотиться, я подберу вам оружие... Собраться –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209