Но ты произвел на
него впечатление.
- На Залзана Кавола?
- Да. Он был поражен. Но разве он может хвалить человека? У тебя
всего две руки! Ну, и вообще хвалить не в его стиле. Сюда. Раздевайся.
Она первая быстро разделась, и он сделал то же самое, бросил мокрую
одежду на землю. В ярком лунном свете он видел наготу Карабеллы и
восхищался. Тело ее было стройным, гибким, почти мальчишеским, если не
считать маленьких круглых грудей и неожиданной выпуклости бедер ниже узкой
талии. Под кожей играли хорошо развитые мускулы. На крепкой ягодице был
вытатуирован цветок, красный и зеленый.
Она подвела Валентина под очиститель, и они стояли рядом, пока
вибрация снимала с них пот и грязь. Затем они голые вернулись в спальни,
где Карабелла достала для себя чистые брюки из мягкой серой ткани и
камзол. Вскоре вернулся Слит с базара и принес Валентину новую одежду:
темно-зеленый камзол с алой отделкой, плотные красные брюки и темно-синий,
почти черный легкий плащ. Этот костюм был куда более элегантным, чем тот,
который Валентин скинул. Надев его, он почувствовал себя как бы выше
рангом и нарочито-высокомерно пошел за Слитом и Карабеллой в кухню.
На обед было тушеное мясо, обильно смоченное пальмовым вином. Шесть
скандаров сели за один конец стола, а четыре человека - за другой.
Разговоров почти не было. Поев, Залзан Кавол и его братья встали, не
говоря ни слова, и вышли.
- Мы их чем-нибудь обидели? - спросил Валентин.
- Это их обычная вежливость, - ответила Карабелла.
Хьорт, заговоривший с Валентином за завтраком, Виноркис, перешел
комнату и навис над плечом Валентина, пристально глядя вниз своими рыбьими
глазами; очевидно, у него была такая привычка. Валентин неохотно
улыбнулся.
- Видел, как ты жонглировал во дворе. Очень хорошо.
- Спасибо.
- Твое хобби?
- Именно. Никогда раньше этим не занимался. Но скандары, похоже.
взяли меня в свою труппу.
На хьорта это, кажется, произвело впечатление.
- Вот как? И ты пойдешь с ними дальше?
- Похоже на то.
- А куда?
- Не имею представления. Это еще не решено. Но куда бы они ни пошли -
для меня одинаково хорошо.
- Ах, свободная жизнь! - сказал Виноркис. - Я и сам хотел бы. Может,
скандары наймут и меня тоже.
- Ты умеешь жонглировать?
- Я могу вести счета. Я жонглирую цифрами. - Виноркис захохотал и
сердечно хлопнул Валентина по спине. - Я жонглирую цифрами! Тебе это
нравится? Ну, спокойной ночи!
- Кто это? - спросила Карабелла, когда хьорт ушел.
- Я встретился с ним сегодня утром за завтраком. Местный торговец,
кажется.
Она сделала гримасу.
- Мне он что-то не нравится. Впрочем, хьортов мало кто любит.
Безобразные существа. - Она грациозно поднялась. - Пошли?
В эту ночь он опять спал крепко. Казалось бы, после событий дня ему
должно было присниться жонглирование, но нет: он снова оказался на
пурпурной равнине - смущающий признак, ибо маджипурцы с детства знали, что
повторяющиеся сны имеют исключительное значение, чаще всего плохое. Леди
редко посылает повторные сны, но Король часто практикует это. И опять сон
был фрагментарным. В небе парили насмехающиеся лица. Водовороты пурпурного
песка кружились на тропе. Из земли вырастали шипы. Все содержало угрозу,
дурное предзнаменование. Но сон не имел ни действующих лиц, ни событий. Он
только предвещал зловещее.
Мир сна уступил место миру рассвета. На этот раз Валентин проснулся
первым. Шанамир рядом блаженно посапывал. Слит свернулся, как змея, в
дальнем конце. Рядом с ним Карабелла улыбалась во сне. Скандары, видимо,
спали в другой комнате; из чужаков здесь были только два глыбообразных
хьорта и трио вруонов, свернувшихся в трудно различимый клубок рук и ног.
Валентин достал из чемоданчика Карабеллы три жонглерских мяча и вышел в
туманный рассвет заострить свою расцветающую ловкость.
Слит, появившийся часом позже, застал его за этим занятием и
всплеснул руками:
- У тебя прямо-таки страсть, друг! Ты жонглируешь, как одержимый. Но
не утомляйся чрезмерно. Сегодня мы будем учить тебя более сложным вещам.
Утренний урок состоял из вариаций основного положения. Теперь
Валентин упражнялся в воздухе в трюке как бросать мячи, чтобы один все
время был в пространстве, и он овладел им, добившись за полдня контроля
над техникой, хотя Карабелла говорила, что это требует многих дней
практики - его заставляли ходить, бегать, поворачиваться и даже прыгать.
Он жонглировал тремя мячами, поднимаясь и спускаясь по лестнице.
Жонглировал, присев на корточки, жонглировал, стоя на одной ноге, как
важная чихорн-птица с болот Зимра. Он жонглировал, опускаясь на колени.
Теперь он был абсолютно уверен в гармонии глаза и руки, а все то, что
делало остальное его тело, никак не влияло на жонглирование.
Днем Слит учил его новым хитростям: бросать мяч из-за спины, из-под
ноги, жонглировать со скрещенными руками. Карабелла учила его бросать мяч
в стенку и мягко переводить его возвращение в полет, и как посылать мяч из
одной руки в другую и тут же отправлять его обратно тыльной стороной
кисти, вместо того, чтобы ловить и бросать. Все это он быстро усвоил.
Карабелла и Слит не осыпали его комплиментами - постоянно хвалить не
годится - но он замечал, как часто они изумленно переглядывались, и это
было ему приятно.
Скандары жонглировали в другой части двора, репетируя то, что они
покажут на параде, - чудеса с серпами, ножами и горящими факелами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25