Как же я мог так оплошать!Швейцар вызвал мне такси, и я попросил водителя поторопиться. Он честно заработал свои пять долларов, а я поспешил в лифт и поднялся к Лили Терни. Выскочив из лифта, я побежал по коридору, повернул за угол и остановился у ее двери. Из номера доносились звуки включенного телевизора. Я нажал на дверную ручку, дверь оказалась незапертой... Она распахнулась, и я влетел с кольтом в руке, готовый к любой неожиданности.В комнате не было никого, кроме Лили Терни и движущихся фигур на экране телевизора. Лили Терни была мертва.Нейлоновый шнур был завязан так же, как и на Рондине. Петля на шее Лили затянулась от ее отчаянных попыток высвободить связанные руки и ноги. Ее нагота выглядела непристойной, лицо покрылось пятнами.Рядом лежала записка, придавленная сверху «береттой». Она была предельно лаконичной: «Тайгеру Мэнну. Подарок за подарок».И виноват во всем я. Я погубил ее. Хотел перехитрить. Надо было отпустить ее, и она осталась бы жива. Лили передала мне сигнал горизонт, а я позволил ей погибнуть за это.Клянусь. Око за око. И очень скоро.Я сжег записку и растер каблуком пепел на ковре. Уходя, я вытер ручку двери, пешком спустился на два этажа и там сел в лифт. Я вышел из отеля не таясь, в надежде, что Турос следит за мной. К каким только уловкам я не прибегал, но не смог никого заметить. Даже моя интуиция на сей раз не срабатывала. Я бы нутром почувствовал близость Туроса.Малкольм Турос замышляет что-то новое. Я появлюсь, когда он будет близок к цели.Добравшись до Бродвея, я позвонил Чарли Корбинету и рассказал ему о Лили. Пока не закончится вся эта селачинская история, его ведомство не заинтересовано в огласке. Но позже мне придется дать объяснения. Когда будет установлено время смерти Лили, мое алиби будет вне подозрений, но пока я не хотел бы вмешиваться в расследование ее убийства. Чарли пообещал сделать все, что сможет, но предупредил, что не стоит надеяться на чудо.Время летело стремительно, и я старался угнаться за ним. Вернувшись в отель, я принял душ, переоделся и попросил портье положить в сейф любые пакеты, какие поступят на мое имя, а сам отправился в «Стейси». * * * Двое улыбчивых и шустрых молодых людей с вашингтонской выучкой уже поджидали меня в холле. Узнав во мне старого знакомого, они были несколько удивлены, не понимая, каким образом я связан с королевской четой.Но приказ есть приказ, а поскольку я личный гость их величеств, они без промедления препроводили меня в апартаменты Вей Локки. В лифте они хранили молчание, а я подмигнул им, еще более их озадачив. У двери один из моих провожатых позвонил и сообщил открывшей дверь горничной:— Мистер Мэнн с визитом к мисс Локке.По тому, как горничная быстро окинула меня взглядом, я понял, что отель — не основное место ее работы. Здесь кадры подбирала полиция.— Мадам ждет его, — сказала она, а потом, обращаясь уже ко мне, добавила: — Пожалуйста, проходите.Сделав ручкой моим провожатым, я отдал шляпу горничной, которая небрежно бросила ее на стол в прихожей и прошла впереди меня в комнаты.Организаторы визита проявили редкостную щедрость, окружив Тейша эль-Абина и его свиту поистине королевской роскошью. В гостиной был устроен бар, куда горничная и проводила меня.— Угощайтесь, — сказала она тоном, который не позволила бы себе ни одна служанка.Не успел я наполнить бокал, как из другого конца комнаты раздался ровный голос:— Можете налить и мне, Тайгер. Чего-нибудь освежающего.В двери стояла улыбающаяся Вей Локка в очаровательном воздушном пеньюаре. Да, мысленно съехидничал я, сразу видно, что она не выступала на Бродвее, иначе научилась бы быстро переодеваться и не появилась бы передо мной в подобном виде. Жестом руки отпуская горничную, она небрежно сказала:— Можешь идти.— Но, мадам...Вей Локка взглянула сквозь нее и жестким тоном, предназначенным для непонятливых слуг, повторила:— Я сказала, можешь идти.— Иди, иди, — сказал я, провожая ее до двери, а когда она, переступая через порог, злобно взглянула на меня, добавил: — Передай привет лейтенанту, — и запер за ней дверь.Налив себе и Вей, я стоял, помешивая лед в бокале, когда услышал голос Вей:— Принесите сюда, пожалуйста.Она стояла перед высоким, до пола, зеркалом, вертясь перед ним, подобно ребенку, когда поблизости нет взрослых. Белизна пеньюара еще больше оттеняла матовое сияние ее кожи и блеск черных волос, рассыпавшихся по плечам. Свет бра по обе стороны зеркала у нее за спиной высвечивал ее силуэт сквозь прозрачную ткань пеньюара, так что она вся предстала моему взору, как манящее видение в искусно продуманной позе. Чтобы положить конец ее явной провокации, я вручил ей бокал, поднял свой и сказал:— Мило.Приподняв брови, она воскликнула с шутливым возмущением:— И это все?— Тайгеры не отличаются болтливостью.— А, так вы все-таки знаете эту легенду о тиграх.Я отхлебнул из бокала, оставив ее вопрос без ответа. Приблизившись ко мне, она спросила с улыбкой:— Что же они делают в таких случаях?На такой вызов нельзя было не ответить. Я усмехнулся поверх бокала, и не успела она глазом моргнуть, как я рванул ее воздушное одеяние, и оно с легким вздохом упало к ее ногам.Вей Локка была одной из тех женщин, которым не подходит слово «голая». Она была «обнаженная», ню, прекрасная, соблазнительная ню, с высокой гордой грудью, упругим сводом живота и зовущей, почти эротической волнообразной линией бедер. Агатовый блеск волос подчеркивал смуглую шелковистость кожи.В центре живота, в углублении пупка, как зловещий глаз, гипнотическим блеском сверкал кроваво-красный рубин, суля страсть и наслаждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49