Так что Штатам надо действовать скрытно, чтобы не спровоцировать Советы выступить в роли защитника.— Старая история.— Вам предстоит охранять Тейша.— А что будет с Тедди?— Вызвали Пита Мура, он отправится на розыски.Ленни достал сигарету и закурил.— Вам, наверное, интересно знать, почему вы остаетесь здесь...— Вот именно, — подтвердил я.— Вы слышали о Малкольме Туросе?— Коммунистический агент номер один на Дальнем Востоке?— Он самый. Его повысили в прошлом году. Он теперь возглавляет проект «Гаспар», осуществляемый подразделением Комитета безопасности по особо важным делам. Он будет лично заниматься делом Тейша. Вы, может, не знаете, но вы столкнулись с ним в Бразилии, когда он работал под именем Артуро Пенсы.— Да я же застрелил мерзавца.— Но попали в шею, испортив его прекрасный оперный голос.— Виноват.— Он пел в одном из оперных театров России.— Теперь он может только щебетать по-птичьи. Надо же, а я думал, что убил его.Ленни ухмыльнулся:— До чего же он хочет с вами встретиться! Говорят, он за это задание взялся, чтобы приехать в Штаты. Он знал о горизонте и полагал, что вы тоже связаны с этой операцией.— Приятно будет встретиться. Думаю, он останется здесь навсегда, — любезно ответил я.— Мартин Грейди просил передать, чтобы вы были предельно осторожны. Будете иметь дело с асом. На нас и так со всех сторон наседают, так что малейшая ошибка — и Вашингтон прикроет нашу лавочку. Компромат, который мы собрали на очень крупных чиновников, не удалось использовать, потому что их вовремя поснимали с занимаемых постов. В нашей оперативной работе мы наталкиваемся на ведомственные рогатки. Военным шишкам не нравится наше вмешательство, они хотят действовать на свой страх и риск и могут превратить холодную войну в горячую.— Картина ясна.— Теперь все в ваших руках. Я поступаю в ваше распоряжение, все обычные каналы связи работают, и у меня имеются значительные средства наличными на любые нужды. В день приезда для Тейша будет устроен прием, затем парад, вечером — увеселительная программа, на следующий день — поездка в Вашингтон. Действуйте по своему усмотрению.Кивнув, я поднялся со своего кресла.— О'кей, Ленни. Буду докладывать через тебя. Сообщения Центра передавай мне в гостиницу «Барнес-Хаус». Мне не придется сидеть на одном месте, но в контрольном пункте Ньюарка тебе всегда сообщат, где я.— Хорошо. — Его глаза по-мальчишески блеснули, и он добавил с улыбкой: — Если заварится каша...— Понятно. Я тебя позову.— Спасибо, Тайгер. — Ленни посерьезнел и внимательно посмотрел на меня. — А откуда у вас такое имя?— Мой отец придумал. Он у меня был шутник. А я, сколько себя помню, с трехлетнего возраста кулаками доказываю, что не зря его ношу.— Успешно?— Именно тогда надо мной одержала верх девчонка, которая была четырьмя годами старше меня.— Да ну?— Я встретил ее снова, когда мне было двадцать пять, и расквитался, — ухмыльнулся я.Я попрощался и, выйдя за дверь, постоял минутку в коридоре. В упомянутом мною эпизоде не было ничего смешного, увы. За пять тысяч миль отсюда медленной, мучительной смертью умирает или уже умер родной человек, а я вынужден изображать абсолютное спокойствие и даже шутить. Глава 2 Все утренние газеты сообщили о прибытии высокого заморского гостя. За неимением более подробной информации о Тейше эль-Абине, газеты ограничились кратким описанием географических красот страны, успехов Тейши в делах своего народа и его отношениях с правителями крупнейших арабских государств. Репортеры не преминули сообщить также о его обручении с юной Вей Локкой и о глубоком доверии, которое он питает к своему главному советнику — Сариму Шею.Лишь одна вашингтонская газета намекнула на истинную цель визита, да и то в весьма завуалированной форме.Покончив с газетами, я принял душ и оделся. Внизу за окнами оживал город, давая знать о своем пробуждении усиливающимся шумом машин, грохотом очищаемых мусорных контейнеров — этой симфонией нового дня. На углу улицы несколько пьяниц громко спорили между собой, но при появлении усталого копа их как ветром сдуло. Ранние такси с надеждой притормаживали возле редких прохожих. Пройдет часа два, и такси придется ловить, натыкаясь на злобные взгляды водителей, когда ненароком махнешь уже занятой машине. Но сейчас таксисты были образцом предупредительности. Зайдя в «Карнеги Дели», я заказал на завтрак пирог из слоеного теста и самый лучший в Нью-Йорке кофе. Затем позвонил Джеку Бранту.Это был один из представителей редкой теперь породы неутомимых индивидуалистов. После войны, с колонной тракторов и бульдозеров, он отправился в Израиль, а затем и в другие районы, нуждавшиеся в развитии, и, невзирая на мух, жару, грязь и не всегда доброжелательное отношение местного населения, помог оросить добрую половину всех пустынь в мире. Наконец он обосновался в Саудовской Аравии как владелец собственной нефтяной компании, но близкое знакомство с политической системой этой страны вызвало у него крайнее отвращение. Размазав своим бульдозером пару подосланных к нему убийц, он проворно убрался, предпочитая носить голову на собственных плечах, нежели созерцать ее на колу посредине улицы.Мы не виделись пять лет, но он ни капли не изменился. Сняв трубку, он заорал:— Черт бы тебя побрал! Знаешь, который час?— Конечно.Было достаточно одного слова, чтобы он остановился и невнятно пробормотал что-то, а потом воскликнул:— Мать честная! Тайгер! Ах ты, старый шейхов сын! Где тебя черти носят?— Здесь, за речкой. Я и не думал, что ты все еще обретаешься в Бруклине.— Мужик, здесь тихо, никто не стреляет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49