— Я очень хочу тебе помочь, но давай будем реалистами. Финансируют в среднем одну заявку из ста. Шансов найти для тебя позицию в Университете почти никаких: подумай, ты же известный ученый, тебе с твоими заслугами нужна хорошая позиция. Вакансия для профессора появляется может быть раз в два года, и на нее претендуют несколько сот кандидатов, к тому же имеющих безупречный английский язык, — при этих словах Билл укоризненно нахмурился, — американское гражданство и обширные связи.
— Да, язык у меня не блестящий… Погоди, погоди, — академик затряс головой, — а результаты, наука что, никого уже не интересует?
— Ну почему же, — Билл поморщился, — хороший результат — это всегда хороший результат. Но для этого, — голос его стал серьезным и убеждающим,
— ты должен быть в Системе. Ситуация очень ухудшилась, Георгий. Я бы на твоем месте подумал о возвращении в Россию. Оттуда ты сможешь приехать к нам по программе научного обмена. Ты знаешь, на эти программы обычно легче выделяются средства.
— Хорошо, — академик задумался. — Этот вариант всегда остается. А все-таки с нашими исследованиями, ты мне можешь чем-нибудь помочь, каковы твои рекомендации?
— Я сделаю все, что от меня зависит, наведу справки, — Билл снова взял ручку и начал делать пометки на листе бумаги. — Но не хочу тебя особенно обнадеживать… Это требует скурпулезной, тщательной проработки. Вот если бы ты был молодым, мог бы пойти на пост-докторат… Это что-то вроде рабочей лошадки при университетском профессоре, но такую позицию найти проще. Тысяч двадцать, может быть даже тридцать долларов в год ты получать сможешь. Я напишу письма знакомым, хотя шансов все равно мало — обычно на такие места берут людей возрастом до тридцати — тридцати пяти лет.
— Но, — академик окончательно смутился, — я думал, что для меня это в некотором смысле пройденный этап.
— Что поделать… — Гость вздохнул. — Мне тебя искренне жаль. Самое вероятное для тебя сейчас — это поискать работу в промышленности, разослать резюме в две-три сотни компаний. Только, — Билл поморщился, — не упоминай своих научных регалий, главное упирай на практический опыт. Может быть, даже техником пойди, если тебя отсюда уволят.
— Да… — академик загрустил.
— Григорий, мы с удовольствием устроим тебе семинар в нашем Университете. — Билл расцвел, широко улыбнулся и засветился энтузиазмом. — Организовать лекцию я смогу, это несложно, — бодро сказал он. — Ну, мне пора, — гость аккуратным движением отодвинул белоснежный рукав рубашки и посмотрел на часы. — Извини, деловая встреча. Да, работа у тебя прекрасная, очень интересно. Срочно публикуй! Я, пожалуй, смогу одного студента к этой теме подключить, приезжай, звони. Какая разница, в Университете ты будешь работать или нет? Ну что же, желаю удачи! — Он крепко пожал руку академику и попрощался.
— Да, Олег, я, прямо вам скажу, озадачен, — академик с грустью потер щеку. — Как-то оттуда, из Москвы все казалось по-другому. Вы знаете, что меня поразило? Я же чувствовал, что ему ужасно хочется из меня выманить результаты, но в какой-то момент он передумал. Видимо, решил не связываться: статью-то я все равно опубликую, а мороки со мной не оберешься… Ну что же, человек цивилизованный, порядочный. В России бы у меня все результаты директор сразу же спер, быстренько включил бы в свою обзорную статью или доклад, а потом бы вообще заявлял, что это он все сам придумал!
— У меня осталось тяжелое впечатление, — Олег явно был расстроен.
— Подумать только, вы почувствовали? У них голова болит не о работе, а о шелухе: заявки, гранты, деловые связи. А ведь раньше, еще лет шесть назад все было проще… Ну что же, пойду разговаривать с Ефимом, может быть, он выздоровел…
— Не ходите, Григорий Семенович, прошу вас.
— Нет, Олег. Я прятаться не привык, лучше иметь полную ясность во всем с самого начала. — Академик встал, поправил рубашку и решительно поднялся на второй этаж. Ефим сидел в своем кабинете, развалясь в кресле и миролюбиво разговаривая по телефону.
— Ефим, нам необходимо поговорить, — начал академик, когда президент повесил трубку.
— Листен, Листен, Листен! О чем говорить? Ничего не сделано, нуль! Ты какую-то херню порешь, Олег этот с тобой распустился. Ты же его задавил, уничтожил, под себя подмял! — Ефим глухо засмеялся, смех перешел в какие-то надрывные рыдания, и президент вскочил и подбежал к окну.
— Ефим, — академик напрягся. — Я не привык, чтобы со мной разговаривали в таком тоне. Когда ты меня приглашал, мы разговаривали совсем по-другому. Если ты болен или я тебя не устраиваю, изволь, я готов сейчас же уйти.
— Опять ты херню несешь… — Ефим прислонился к окну, зевнул и со скучающим видом посмотрел на улицу. — Ну что мне с тобой делать, я же против тебя ничего не имею. Компания работает прекрасно, денег полно… Работай, делай что можешь, только не рапортуй! Ребята все тобой возмущаются, не мути воду, понял?
— Ефим, ну вот опять! Что ты говоришь, подумай! Я же докладывал тебе о реальных результатах, иди к нам в комнату, пощупай все руками! Кто мной возмущается, почему? Это же дикость какая-то!
— Опять «докладывал»! На хера ты мне докладывал, иди на партсобрании докладывай! — Ефим глухо застонал. — Какие результаты? Вот конкуренты продают подставки, это результаты. Они продали одну штуку, получили деньги. А ты непонятно чем занимаешься. Что ты за чертеж нарисовал с закорючкой сбоку? У меня семнадцатилетний паренек лучше тебя рисует!
— Ладно, Ефим, хватит! Я больше издевательств от тебя терпеть не хочу. Жаль, что так все получилось. — Академик развернулся и пошел к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127