Академик немного сник от этого потока информации и только изредка вставлял ироничные комментарии.
— Типичный Совок! — Андрей с презрением выпятил губы, когда мы вернулись с обеда.
— Послушай, с чего ты это взял? — я возмутился. — Приятный, умный человек без комплексов. Послушай, он же тебе и мне в отцы годится. Не говоря уже о том, что он крупный ученый, академик, а ты его поучаешь как ребенка.
— Ученый, — Андрей сморщился как будто проглотил лимон. — В России никаких ученых не было, одни бездельники.
— Ты это брось повторять чужие фразы. Почему ты думаешь, что вы все высшие существа?
— От моей работы компания получает огромную прибыль, — Андрей обиделся.
Неожиданно у меня в голове возникла абсурдная модель, и я начал ее развивать:
— А ты попробуй влезть в чужую шкуру. Представь себе, что ты тридцать или сорок лет проработаешь в Америке, разрабатывая свои приборы. Станешь великим инженером, а у них начнется последняя стадия Общего Кризиса Капитализма. Тебя же, падлу, учили научному коммунизму в институте, не забыл еще мудрость партии? И вот все, песнка спета, великая страна технологии рухнула, производства закрываются. А Россия тем временем очистила перышки, напродавала мехов, леса, алмазов и нефти и стала богатой, как арабские эмираты. Делать им не хера, все товары ввозят из Японии, а сами одна сплошная Академия Наук. Симпозиумы проводят, книги пишут, Нобелевские премии хватают. А тебе, паразиту, молока не на что стало купить, ты все бросаешь и приезжаешь в Москву. Паспорт-то у тебя не отобрали, ты же не в Израиль уезжал, а в Америку, да еще по контракту. И вот приехал ты и сажают тебя в какой-то Институт, встречает тебя мальчик такой русский, маленький, а нахальный: «Дедуся, у нас ходют в шортах и в сандалиях, так что ботиночки свои кожаные спрячь, не позорься. Ты нам, дедуся, помоги, у нас проблемка, для начала реши-ка нам параболическое уравнение второго порядка с квадратичным нелинейным членом. А то небось в Америке совсем мозги проржавели.» Ты пыхтишь, потеешь, уравнения ты еще в институте забыл как решать, и говоришь: «А может вам схему какую разработать?», а они смеются и говорят: «Мудак, ни хера не соображает, пусть лучше сортиры научным сотрудникам чистит…»
Я увлекся. Андрей слушал меня внимательно, слегка приоткрыв рот, и, казалось, проникся патетикой происходящего, тем более что я попал в точку — уравнений он никогда в своей жизни не решал.
— Ну ладно, — он махнул рукой. — Я могу быть и неправ. Ну, академик, ну член-корреспондент, какая разница… Давай не будем ссориться, в конце концов пусть с ним Ефим сам разбирается.
Я поднял глаза. Ефим как раз шел навстречу нам, явно с желанием поговорить. За ним угодливо семенил Леонид, будто склонившись в почтительном полупоклоне.
— Листен, Листен! — Ефим смотрел на нас с Андреем, как будто пытался вспомнить что-то важное. — У нас проблема с этим, ну как его зовут? Ну да, с Эдиком. Что такое, все на него жалуются, Борис говорит, что он за месяц ничего не сделал. Что же он меня обманул? «Дядя Ефим, я сделаю, я справлюсь!» У нас же не богадельня, Борис прав. И Леонид сегодня приходил, жаловался на него. Все, раз он такой умный и книжки читает, пусть идет на сборку. Будет проверять сломанные системы. Переведем его в техники. Более того, если, например, он все починит, мы его поощрим: пусть занимается теорией. Да, пусть разбирается с нашим генератором, там одна наука. Я когда-то два сопротивления припаял, покрутил катушечку, смотрю — работает, да и ладно. А там уравнения писать надо, наука сложная. И академик к нам приехал, пусть вместе разбираются с генератором. Так что вот так: Эдик будет в сборочном цеху, если все неисправности устранит — идет и занимается расчетами! Все, Леонид будет им руководить. А если что не так, я ему буду мозги на место вставлять. Мерзавец такой, Борю замучал, садист какой-то! — Ефим театрально пожал плечами. — Обвел меня вокруг пальца, сказал, что он все умеет, а мне Борис говорит, что Петя за час все то же сделает, что Эдик за целый месяц!
— Посадим ремонтировать! — Леонид был явно доволен.
— Слушай, — Ефим обращался к Леониду, — иди и скажи, что это я тебя послал. Пусть бросает на хер свой компьютер и идет на сборку. И если будет упираться, я его на куски раздеру. — Ефим широко взмахнул рукой.
— Да, правильно, Ефим, — склоненная в почтительном полупоклоне фигура Леонида излучала одновременно покорность и одобрение действиями начальства. Он взял со стола большую тетрадь с записями, сделал в ней какую-то пометку карандашом и строевым шагом направился к Эдику.
Ничего не подозревающий Эдик с выражением крайней заинтересованности сидел за экраном компьютера. Справа от него была расположена большая стопка бумаг с карандашными пометками. Время от времени Эдик вытягивал губы, взгляд его светлел, он склонял набок голову и вздыхал, находя очередную скрытую тайну в чередовании символов на экране. Затем Эдик пододвигал к себе листочек из стопки и что-то на нем записывал ровным, детским почерком. Он как-то поделился со мной, что движим тщеславным желанием составить полный список программ, применяющихся в компании Пусика, разработать таблицу их перекрестных ссылок и связей и показать дяде Ефиму плоды своего труда в виде толстого тома, демонстрирующего порочный подход Бориса к организации производства. Труд этот, если бы он был завершен, мог являться памятником титаническим усилиям человеческого духа, сродни каталогу галактик в северном секторе Млечного пути.
— Эдвард, — Леонид остановился на бегу и начал нервно постукивать карандашом по кисти руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127