Прими мой совет и останься на правобережьи Иртыша, инда изъяви покорность самодержцу. Отпиши ему послание, что, дескать, создаешь ты новую пограничную стражу для обороны от супостата-ордынца.
– Даже пожелай я, то не смог бы сего сделать. Со мной десять тысяч отчаянных людей, имя которым саранча: им либо нестись вперед и вперед, пожирая все на своем пути, либо сдохнуть с голода. А прежде чем сдохнуть, они приколотят меня гвоздями к доске и пустят вниз по реке. Нет, я не смог бы устроить из них пару пограничных полков даже при большом хотении. Кроме того, идут со мной ордынцы бека Тулея – небось знаешь, каковые они хищники, в любой миг их вострые сабли могут обратиться на нас…
– Ясный князь, смотри,– к предводителю подбежало несколько ординарцев, но он и так уже заметил. Вздыбилась на реке волна, встала слегка бурлящей зеленоватой стенкой и не пропускала плоты, вернее, отбрасывала их назад. Из неподвижного водяного вала медленно вылетали струи, схожие с червями, и затем возвращались обратно.
– Воспользуйся сим явлением, княже. Скажи своим воинам, что узрел дурное предзнаменование,– настойчиво зашептал Фома.
– Эка ты постарался, чародей… Значит, колдовать супротив меня принялся, зловонный огрызок?– налившись яростью, Ишимский Смутьян снова выхватил из-за кушака пистоль, но серорясый уже отвернулся и зашагал прочь.
– Позволь мне, бачка,– вызвался покарать один из ордынцев, прибывших с донесением от бека Тулея.– Я соединю его голову с его задницей.
Поскакал нукер, догоняя колдуна и выхватывая на ходу саблю.
– Ва-ах,– выдохнул он, нанося косой удар страшной силы, призванный развалить серорясого напополам.
Но удар пришелся на воздух, потому что колдун мгновенно сместился в сторону. Снова и снова резал саблей нукер, но всегда мимо. Кудесник почти неуловимо для ока перебегал с места на место, доводя своего противника до полного исступления. Кончился странный поединок тем, что ордынец достал саблей серорясого, но сила удара направилась в обратную сторону. Трещина прошла по руке, туловищу, ноге тюркского воина. Когда князь подъехал к нукеру, от того осталась лишь треснувшая глиняная кукла. А колдуна и след простыл, так же как и водяной стены на реке. Сие, взаправду, выглядело дурным предзнаменованием, но князь Ишимский посчитал, что нет у него иной дороги и велел продолжать переправу.
Через две недели воровское воинство уже подходило к городищу Ишиму, откудова сам предводитель был родом. По пути на левобережье Иртыша число разбойников увеличилось вдвое за счет тех, кому неохота было вкалывать и в поте лица добывать хлеб свой, кто алчен был до чужого имущества. В то же время пахотный народишко, что допреж с радостью встречал разбойничье войско, вскоре проклинал его, наглядевшись на то “облегчение”, которое случалось с хлебными закромами, свинарнями, овчарнями и разными припасами. Оттого и пошла молва, что разбойничье воинство воюет не в поле, а в курятнике.
Смутьян заняло городище Ишим без боя, три дня его воины беспробудно пьянствовали, сбив замки на казенных водочных погребах. Немало было взломано и податливых бабьих сердец, и того, что в женском естестве пониже расположено.
А затем разбойничье войско потянулось из Ишима по Восточнотеменскому шляху, оставя небольшой гарнизон в городской крепости. В узости между Красных Холмов походные порядки сильно растянулись, а тут ордынские разведчики доложили, что на высотках заметили разъезды и дозоры царских воинов-серокафтанников.
Князь Ишимский почуял, что настает час решительной битвы, ведь до столичного града Теменск осталось не более двух недель пути.
Ратоборству предстояло случиться в сложной местности, и Ишимский Смутьян задумался о том, как трудно маневрировать его разгульным воинством. Однако же отправил карабкаться на холмы наиболее обученные слаженные отряды, где поболее бывших боевых холопов и поднаторевших в ратном деле казаков. Конные сотни ордынцев, как порешил князь на совете с беком Тулеем, также должны были укрепить и расширить фланги.
Брань завязалась на правом фланге: воровские отряды прямо на гребне холма столкнулись с серокафтанниками, численностью не менее полка. Царские воины встретили наступающих свинцовым ветром, но князь Ишимский с помощью наводчиков, облепивших высокие сосны, удачно прицелил мортиры. Устроивши меткий обстрел, разбойники сумели опрокинуть передний вражеский полк, на его плечах спуститься с холма, там ударить в средний полк и после жестокой сечи принудить его к отступлению. Теперь главные силы князя Ишимского смогли выйти из узилища в чисто поле.
Они поддержали изнуренный правый фланг разбойничьего войска и погнали средний царский полк; кто уцелел из серокафтанников, тот жалко скрылся в окрестном лесу. Впрочем, не до их преследования сейчас было. Перед воровским войском лежало полверсты чистого поля, простреливаемой земли, за которой стоял большой полк царя. Однако уже ни князь Ишимский, ни бек Тулей не сомневались в своей победе.
Порешили они немедленно ударить главными силами в чело вражеского войска, заодно ордынская конница должна была предпринять натиск на левом фланге, чтобы окружить царский стан или хотя бы зайти ему в тыл.
– Ништяк. Не будет нам тут позора,– молвил князь Ишимский, глядя с пригорка, как толпа воров с ревом почесала через поле вперемешку с полуприрученными медведями и полудикими псами. С ходу разбойники палили рьяно из ручных мортир и картечниц, их весомо поддерживали десятифунтовые пушки, поставленные чуть поодаль, на высоте.– Должны допереть, а там они уже сомнут большой царский полк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121