Когда дядя Аксель
наткнулся на меня, сидящего возле стога сена и громко бормотавшего что-то
вслух, я даже не пытался скрыться или утаить от него, чем я занимаюсь. Он
постоял сзади меня некоторое время, потом я обернулся и глаза наши
встретились.
Дядя Аксель был высоким и сильным мужчиной. Когда я видел его за
работой, мне казалось, что его пальцы слиты воедино с рукоятью
инструмента. Теперь он стоял у меня за спиной в своей излюбленной позе,
тяжело опираясь на толстую палку, которой ему приходилось пользоваться
из-за неправильно сросшейся ноги. Черные брови его были нахмурены, но
загорелое лицо не выражало ни озабоченности, ни недовольства, разве что
только любопытство.
- Ну, Дэви! - обратился он ко мне ласково. - С кем это ты тут так
весело болтаешь? Небось, с лешими или с гномами - кого вы, мальчишки, еще
там выдумываете? А может быть, с зайцами, ведь их тут полным-полно? А?
Я отрицательно покачал головой.
- По-моему, куда интереснее болтать с другими ребятишками... Куда
интереснее, - протянул он, - чем сидеть здесь вот так, одному, и бормотать
что-то себе под нос. А?
Секунду я колебался... Но ведь это был мой дядя - дядя Аксель - самый
лучший друг.
- Я... говорил не... не сам с собой... - неуверенно протянул я.
- С кем же? - озадаченно спросил дядя.
- Ну... с приятелем... Вернее, с приятельницей, - поправился я.
- А с кем именно?
- С Розалиндой.
Помолчав, он как-то странно на меня поглядел.
- М-м-да... Но я что-то не вижу ее здесь. - Он продолжал смотреть на
меня в упор, и тогда я решился все ему объяснить.
- Здесь ее и вправду нет. Она у себя дома... То есть, я хотел
сказать, недалеко от дома, в маленьком шалаше на дереве, который ее братья
сделали в рощице. Она очень любит там прятаться, - пояснил я.
Поначалу он никак не мог взять в толк, что я имею в виду, и говорил
со мной так, словно это была игра. Но в конце концов мне удалось объяснить
ему все как есть. Тут выражение его лица изменилось. Таким серьезным я его
еще никогда не видел. Некоторое время он молчал, что-то обдумывая, потом
спросил:
- Ты не разыгрываешь меня, Дэви? Все это была не выдумка? Ты... ты
говорил мне сейчас правду?
- Ну конечно, правду! - уверил я его.
- А ты никому... никому не говорил обо всем этом, кроме меня?
- Конечно, нет. Это - наш секрет. Так интересней.
Выплюнув травинку, он вздохнул, как мне показалось, с облегчением, но
когда он вновь поднял на меня глаза, я увидел, что выражение его лица
стало еще более серьезным и даже мрачным.
- Дэви, - сказал он, - я хочу, чтобы ты пообещал мне одну вещь.
- А что это за вещь, дядя? - спросил я.
- А вот что, - сказал он, не отрывая от меня своего серьезного и
мрачноватого взгляда. - Я хочу, чтобы это было по-прежнему
с_е_к_р_е_т_о_м_. Обещай мне, что ты никому... Ты понял меня? Н_и_к_о_м_у
не скажешь о том, что рассказал сейчас мне. Никому и _н_и_к_о_г_д_а_,
Дэви! Это очень важно, чтобы ты понял меня, мальчик, понял, как это важно.
Позже ты и сам поймешь, _п_о_ч_е_м_у_ это так важно. Но сейчас... Сейчас
ты ни в коем случае не должен дать кому-нибудь повод даже заподозрить тебя
в том, что я сейчас от тебя узнал. Ты обещаешь мне, Дэви?!
В его голосе звучала не только озабоченность, но и какая-то угрюмая,
мрачная настойчивость. Это поразило меня: никогда раньше он со мной так не
разговаривал. И когда я поклялся ему, что буду молчать, у меня было
ощущение, будто я делаю что-то куда более важное, чем просто выполняю
обычную дядину просьбу. Пока я уверял его, что буду строго хранить наш
секрет, он не спускал с меня глаз, и наконец, кивнул, почувствовав, что до
меня дошла вся серьезность нашего разговора. Мы скрепили наш договор
крепким рукопожатием, и он сказал:
- Вообще-то, лучше было бы, если бы ты... ну, забыл про это... Забыл
как _э_т_о_ делается.
- Наверно, это у меня уже не получится, дядя, - подумав, честно
сказал я. - Это... Это просто _е_с_т_ь_, и все. Забыть это - все равно
что... - я никак не мог найти слова, чтобы объяснить ему суть наших
"разговоров" с Розалиндой.
- Все равно как забыть, что ты умеешь говорить или слушать? - спросил
он.
- Да... почти, - кивнул я.
Он опять ненадолго задумался.
- Ты слышишь слова внутри головы? Прямо внутри?
- Не совсем так. Я не то, чтобы слышу их и не то, чтобы вижу. Это...
это как тени, и если при этом еще произносить слова вслух, тени становятся
яснее. Я лучше их различаю.
- Но тебе не обязательно произносить эти слова вслух, как ты это
делал, когда я подошел к тебе, а, Дэви?
- Нет, конечно, нет... Просто это иногда помогает... Ну, делает наш
р_а_з_г_о_в_о_р_ легче, что ли.
- И делает его гораздо опаснее для вас обоих, Дэви! - угрюмо
пробормотал дядя. - Я хочу, чтобы ты мне пообещал еще кое-что. Ты никогда
не должен больше произносить эти слова вслух. Понимаешь?
- Хорошо, дядя Аксель! Раз вы так хотите... - пожал я плечами.
- Когда ты станешь старше, ты поймешь, почему это так важно, - вновь
повторил он. - Да! Непременно заставь Розалинду пообещать вести себя также
осторожно! Слышишь?
Я решил ничего не говорить ему об _о_с_т_а_л_ь_н_ы_х_, потому что
видел, как взволновал его мой рассказ об одной Розалинде. Но про себя я
подумал, что нужно заставить _в_с_е_х_ пообещать мне то, что я сам
пообещал дяде Акселю.
Дядя еще раз крепко сжал мою руку, и я постарался ответить ему таким
же крепким рукопожатием в знак того, что никогда не нарушу своего слова.

В тот же вечер я рассказал Розалинде и всем остальным о нашем
разговоре с дядей Акселем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67