- Да. Он только что поднял с постели своего президента в Монреале. Старик не в восторге от всего этого - скажу честно, я тоже. Черт, телефон звонит! Заканчивай побыстрее, Гарри!
- Что еще мы можем сделать? - оправдывался в телефон Бардик, обливаясь потом. - Мы попытаемся помочь ему инструкциями с земли. Я обратился к шеф-пилоту "Кросс-Кэнада" капитану Трэливену - он только что вошел. Мы будем наводить их по радио... Мы сделаем все, что в наших силах. Конечно, это огромный риск, а вы можете предложить что-нибудь получше?
Трэливен внимательно прочел все радиограммы от 714. Затем коротко бросил: "Погода", и ознакомился с последними метеорологическими сводками. Покончив с этим, он отложил бумаги, мрачно взглянул на диспетчера, достал свою трубку и, молча, стал набивать ее табаком.
Бардик все еще говорил по телефону:
- ...Я думал об этом, сэр! Говард будет заниматься прессой - они еще ничего не знают об этом... Да, да, мы наложили запрет на снабжение продовольствием всех рейсов из Виннипега. Это все, что мы знаем. Я позвонил вам сразу же...
- Что вы об этом думаете? - диспетчер обратился к Трэливену. Пилот, молча, пожал плечами и снова взял радиограммы. Пока он читал, потягивая трубку, лицо его покрылось глубокими морщинами. Вернулся посыльный, распахнув дверь ногой, так как руки его были заняты подносом, уставленным бумажными стаканчиками с кофе. Один он протянул диспетчеру, другой поставил перед Трэливеном, который не обратил на него никакого внимания.
- ...Расчетная время прибытия 05.05. по местному времени, - Бардик говорил с плохо скрываемым раздражением. - У меня дел по горло, сэр... Я займусь этим... Я позвоню вам. Я позвоню вам, как только узнаю что-нибудь новое... Да, да... До свидания!.
Швырнув трубку на рычаг, он вздохнул с облегчением. Затем повернулся к Трэливену.
- Очень благодарен вам, капитан, за помощь! Как вам вся эта история?
Трэливен потряс радиограммами.
- Это все?
- Это все, что мы знаем. А сейчас пора садиться за пульт и сажать этого парня. Вы должны дать почувствовать ему машину в полете, навести его и - Боже помоги нам! - помочь ему посадить машину. Вы слышите?
- Я не могу делать чудеса, - беспристрастно ответил Трэливен. - Вы знаете, что шансы человека, летавшего только на боевых самолетах, посадить четырехмоторный пассажирский самолет очень ничтожны, если не сказать хуже?
- Конечно, я знаю это! - взорвался Бардик. - Вы же слышали, что я говорил Барнерду! Но у вас есть другие предложения?
- Нет, - медленно ответил Трэливен. - Пожалуй, нет. Я просто хочу быть уверенным, что вы понимаете, во что мы влезаем.
- Послушайте! - заорал Бардик. - В воздухе самолет, набитый людьми, часть из них, включая пилотов, умирает! Крупнейшая за последние годы катастрофа в воздухе, вот во что мы влезаем!
- Успокойтесь, пожалуйста, - охладил его Трэливен. - Криком делу не поможешь.
Он еще раз взглянул на радиограммы, потом на карту на стене.
- Это будет очень трудная и очень долгая работа, - сказал он, - и я хочу, чтобы все все до конца поняли.
- Ну, что же, джентельмены, - заключил диспетчер. - Вы совершенно правы, командир, что обращаете наше внимание на риск предстоящей операции. Мы все это понимаем.
- Так что же вы выбрали? - настаивал Бардик.
- Тогда очень хорошо, - Трэливен подошел к радиооператору. - Пора начинать. Вы можете напрямую говорить с 714?
- Да, командир, слышимость хорошая. Можем вызвать их в любое время.
- Вызывайте.
Оператор включил "передачу".
- Рейс 714! Вызывает Ванкувер. Как слышите? Прием.
- Да, Ванкувер, - донесся из динамиков громкой связи голос Спенсера. - Слышу вас хорошо. Продолжайте.
Оператор протянул стоящий микрофон Трэливену.
- О'кэй, командир!
- Он меня слышит?
- Да, можете продолжать.
Держа в руках микрофон и волоча его шнур по полу, Трэливен повернулся спиной ко всем, находящимся в комнате. Расставив ноги, он уставился невидящим взглядом в точку на карте, сконцентрировавшись на своих мыслях. Голос его звучал ровно и неторопливо, с уверенностью, которой он не чувствовал.
- Хэлло, рейс 714! Говорит Ванкувер. Меня зовут Поль Трэливен, я шеф-пилот авиакомпании "Кросс-Кэнада". Моя задача - научить вас управлять этим самолетом. Я не думаю, чтоб у нас было много проблем. Если не ошибаюсь, я говорю с Джорджем Спенсером. Я хотел бы услышать подробнее о вашей летной подготовке, Джордж.
На Бардика, стоявшего сзади, напал приступ нервной лихорадки. Отвислые щеки его честного лица тряслись без остановки.
7. 03.25 - 04.20
Спенсер напрягся, бросив непроизвольный взгляд на девушку, сидевшую в соседнем кресле. Она не сводила с него глаз, блестевших в зеленоватом свете приборных панелей. Спенсер отвел взгляд, внимательно вслушиваясь в сообщение с земли.
Трэливен продолжал:
- Например, сколько у вас часов налета? В радиограмме говорится, что вы летали на одномоторных боевых самолетах. Летали ли вы когда-нибудь на многомоторных машинах? Хотелось бы это услышать от вас, Джордж.
У Спенсера настолько пересохло во рту, что он едва мог говорить. Откашлившись, Спенсер ответил:
- Хэлло, Ванкувер! Я - 714. Рад слышать вас, капитан. Но, пожалуйста, давайте не будем обманывать друг друга. Я думаю, мы оба сознаем ситуацию. Летал я только на одномоторных самолетах, "Спитфайрах" и "Мустангах" всего у меня около тысячи часов налета. Но это было тринадцать лет тому назад. Как поняли меня? Прием.
- Пусть это вас не волнует, Джордж. Это как умение кататься на велосипеде - никогда не забывается. Подождите минуту.
В диспетчерской, на земле, Трэливен отключил микрофон и взглянул на лист бумаги, протянутый ему диспетчером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41