— А что мы с ним сделаем? — скривилась Сильвия. — Положим вот на этот стол в гостиной, и все соседи будут приходить и пялиться?— Спятила? — прикрикнула на сестру Фелиция. — И что, на Вандзе будем обедать? Нет, такими вещами занимается Бюро ритуальных услуг, но им нужна бумага из посольства. Да куда же подевалась Доротка?Доротка вошла, неся поднос с чаем для себя и Роберта. Тот шёл следом, уже без манто.— Вот я, никуда не делась. Кота относила. Ладно, завтра схожу в посольство, но мне наверняка понадобятся какие-то документы.Меланьин монолог явно адресовался Бежану, и тот не упустил из него ни словечка, хотя приятного услышал мало. Конечно же, проклятые бабы догадались обо всем. И как же неосторожно он поступил, сам сообщил им размеры суммы в завещании американки. Да, до этого они не знали о сорока миллионах, нотариус подтвердил. Так глупо проболтаться! Хорошо хоть, не все выболтал…— У нас в секретариате вы получите все необходимые документы, — заверил он Фелицию. — И если не возникнут какие осложнения в посольстве — а полагаю, не возникнут, то дня через три-четыре можно будет похоронить покойницу. С могилой осложнений не предвидится?— У нас целых два фамильных склепа, — откусив от своего кекса информировала Сильвия. — И даже три, ведь у Вандзиных родных, Роеков, тоже имеется фамильный склеп. Надо бы проверить на Повонзках. Доротка…— Прекрасно, разорвусь на несколько кусков, и один отправлю на Повонзки! — угрюмо пошутила Доротка.— И нечего огрызаться! — оборвала племянницу Фелиция. — Склеп Роеков обязательно надо разыскать. У них наверняка все в чёрном мраморе и места забронированы на девяносто девять лет вперёд. Вот интересно, для чего придумали такой идиотский срок, не знаете? Чтобы вместились три мировые войны? Проще ведь назначить сто лет. Так что, будь любезна, уж сделай, что велят старшие. Возьми своего Яцека с его такси, теперь тебе денежек хватит.Упоминание о Яцеке пригодилось Бежану, сразу вспомнил, зачем они с Робертом явились сюда.Старший комиссар подождал, пока младший коллега не покончит со своим чаем, поднялся с места.— Ну, не буду больше отнимать времени у хозяек, нам пора. Однако, у меня есть парочка вопросов к пану, — обратился он к Мартинеку. — Будьте добры, пожалуйте с нами в комендатуру.— О, вы его арестовываете? — обрадовалась Сильвия.— Да нет, с чего пани взяла? Просто несколько вопросов…— Пожалуйста, верните его завтра, он таки не докончил закреплять мойку, приходится мыть руки над ванной, — решительно потребовала Фелиция. — Ему там надо приделать кронштейн, угломер я уже купила.— Да отдам я его ещё сегодня!Роберт Гурский сделал начальству какой-то непонятный знак и обратился к присутствующим торжественным тоном:— И ещё у нас просьба: сегодня панна Дорота ни в коем случае не должна выходить из дому! Она нам нужна… у нас к ней важные вопросы, можем позвонить в любую минуту. Учтите, просьба категорическая!Хотя категорическая просьба полиции являлась для Бежана полной неожиданностью, он важным кивком подтвердил всю её категоричность.— Домашний арест! — обрадовалась Меланья. — Ну принцесса, добилась!— А все из-за твоего глупого языка и безответственной болтовни! — добавила Фелиция. — Нечего впадать в истерику!— Вот уж никогда не думала, что от полиции может быть такая польза, — пробормотала под нос Доротка, с удовольствием откусывая непропеченный кекс… * * * Бежан, видимо, интуитивно понял, с кем имеет дело, и допрос Мартинека провёл в правильном ключе.— Главное для нас — установить точную хронологию, — начал он, сев за стол и усадив Мартинека напротив. — Очень надеюсь на вашу помощь в этом отношении. Когда вы первый раз услышали о Ванде Паркер?Мартинек ни секунды не промедлил с ответом.— Когда потребовалось прибивать полку в чулане. Так меня подгоняли, так торопили! Оказывается, гостья приезжает.— Вы об этом с кем-нибудь говорили?— Ещё сколько! С пани Фелицией.— Нет, за исключением женщин, проживающих в доме пани Фелиции.Мартинек честно задумался. По лицу было видно — честно.— Говорил! Такой вымотанный в тот день вернулся домой, что дома всем рассказал, ну да они меня не слушали. Одна сестра слушала. Её даже это заинтересовало, не полка, конечно, а пани Ванда. Она ещё сказала — тянет людей на родину, когда состарятся. Вот и она знала одного такого, что у нас всю жизнь прожил, а под старость вернулся к себе в Афганистан, чтобы помереть…— Вы рассказывали дома, что пани Ванда богата?— Ясное дело, рассказал! И что богатому квартиру купить — раз плюнуть, она как раз собиралась купить, пани Фелиция говорила. И что из родных у неё никого тут не осталось, вот и разыскала свою крёстную внучку, чтобы было к кому приехать. И что завещание тут составит, отпишет все внучке и Богу душу отдаст.— И о чем ещё вы рассказывали дома?— Больше ни о чем, потому что сестра отправилась к себе домой, а остальные спать.— Прекрасно, это в первый день. А в последующие кому и что вы говорили?Мартинек опять задумался, на сей раз долго вспоминал.— А в последующие дни только о ней и говорили, но больше про мойку. Я ещё про кронштейн вспомнил…— Если можно, о пани Ванде.— О пани Ванде всю дорогу говорили. Никто не знал, когда она точно прибывает, потому что её письмо затерялось. Ну и предположили — летит вокруг света.— Об этом вы тоже рассказали сестре? Или ещё кому?— Нет, никому. То есть, да, сестре. В те дни мать приболела, так что сестра у нас каждый день бывала, а так она редко приходит. Сестре было интересно про пани Ванду слушать, ну я и рассказывал.— И больше никому, только сестре?— А кому же ещё? У меня и времени не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118