Вальдемар с малолетства принимал в них участие и всегда старался быть первым. Так продолжалось до тех пор, пока лёд не делался совсем тонким. Наверняка и в этом году Вальдемар последним проехал по нему.Через два дня и вправду с залива донеслись звуки выстрелов, его поверхность изменила цвет, куда-то подевалась белизна, и на серо-голубой глади возвышались лишь взгромоздившиеся друг на друга льдины, между которыми отчётливо просматривались трещины. У берега вода начала уже довольно выразительно хлюпать, а в порту у лодок засуетились рыбаки. Однако море оставалось в прежнем виде.Тоскливо обозревала я полярный пейзаж, бродя одна-одинёшенька по пустынному берегу. Тоскливо мне было не только из-за пейзажа. На сердце лежала тяжесть, ибо я совсем недавно рассталась с мужчиной своей жизни, и, похоже, навсегда. Сюда, на косу, я прибыла, чтобы немного утешиться, ведь море всегда было лучшим лекарством от сердечных невзгод. Но сейчас целительное море было непохоже на себя, вот и приходилось слоняться по берегу, спотыкаясь на обледенелых ухабах и ямах, в ожидании, когда же море примет обычный вид. И дослонялась-таки! Угодила ногой в обледеневшую расщелину и от боли опомнилась. Немного постонав и обозвав себя словами, которые в прежние времена считались непечатными, я решила — хватит! Хватит с меня сердечной терапии, завтра на пляж ни ногой, устрою себе отдых.Уж не знаю почему, но как-то так получается, что я всю жизнь принимаю на редкость идиотские решения.На следующий день я позволила себе поваляться в постели, встала попозже и, кажется, даже позавтракала. Потом оделась и отправилась в магазин.Вернулась где-то к часу, и сумка с покупками выпала у меня из рук. Я услышала… Сначала даже подумала — ослышалась или перестала понимать польский язык. Вальдемар висел на телефоне и торопливо созывал братьев на янтарь.В прихожей, у лестницы, по которой я собралась подняться, стоял Мешко, сын Вальдемара, которого я знала чуть ли не младенцем.— Что происходит, Мешко? — не помня себя заорала я. — Какой янтарь?! Ведь море же замёрзло до горизонта!— Какой там горизонт? — небрежно отозвался Мешко. — До самой Швеции вода! Ну, не совсем, но лёд сдвинулся, и янтарь пошёл.Хотя человек в двенадцать лет может и ошибиться, поскольку в этом возрасте ему ещё не доверяют сетку и не облачают в комбинезон, меня тем не менее вихрем пронесло по лестнице наверх, так что я даже не заметила, куда сунула авоську с покупками. Одной рукой пытаясь попасть в свитер, второй я натягивала тёплые колготки. Уже впрыгнув в высокие резиновые сапоги, схватилась за толстые рейтузы, плюнула и с шапкой в руках, с сеткой через плечо, хлопая по карманам в поисках перчаток, я как сумасшедшая вылетела из дома и помчалась к лесочку, которым поросла ближайшая дюна. Продралась сквозь заросли, распугав оголодавших за зиму кабанов, — их быстрые тени пару раз мелькнули передо мной. Как-то позабыла, что этих зверушек следует опасаться, до кабанов ли сейчас!И все равно на берегу уже суетилось не менее трети населения Песков. Вальдемар с братьями тянул сеть метрах в двухстах левее меня, и эти метры я преодолела, наверное, одним прыжком, мгновенно оказавшись рядом с ними.Одного взгляда хватило, чтобы оценить ситуацию. Команда Вальдемара уже принялась вытряхивать из сети целые горы чёрного мусора, но у берега достаточно плескалось и ничейного, море приоткрыло прошлогодние запасы. Да что толку, даже в высоких резиновых сапогах мне своей сеткой до драгоценного мусора не дотянуться, пришлось бы по пояс погрузиться в ледяную воду, как это делают рыбаки. Доступными для меня были лишь жалкие кучки на берегу да тот сор, что волны прибили к самым ногам. Что ж, и это неплохо.Неписаный, но свято соблюдаемый закон гласит, что извлечённая из моря куча янтарного мусора является собственностью того, кто её извлёк. До тех пор, пока хозяин собственноручно её не переберёт и не бросит. Потом она становится общественным достоянием и рыться в ней может любой. Теперь же, когда так неожиданно и стремительно размерзло янтарное Эльдорадо, рыбаки выбирают лишь самые крупные и лучшие куски, а средний хлам в спешке откидывают. Не до него — скорей, скорей отхватить у моря ещё никем не тронутые сокровища! Вот тут-то и раздолье для таких собирателей янтаря, как я.Ветра почти не было. Оно и понятно. В сильный ветер взбудораженное море лишь перемешивает янтарный мусор, а на берег мало что попадает. На пологих волнах грозно покачивались огромные, толстые льдины, сталкиваясь друг с другом, сходясь и расходясь, открывая новые и новые нагромождения сокровищ. Успеть бы забросить сетку, прихватить хоть немного, пока тёмную полосу снова не скроет подоспевшая льдина…Я глянула мимоходом на рыбаков, и мороз пошёл по коже Два брата Вальдемара с трудом отталкивали напирающие на него колоссальные ледяные плиты. Если накроют человека — верная смерть! Одну удалось отпихнуть, вторая краешком задела Вальдемара И все-таки Вальдемар, по шею в воде, как-то устоял на ногах, успел сунуть сетку под надвигающуюся громадину, братья придержали льдину, он погрузил сеть во второй раз и уже полную поволок к берегу. Я видела, как он легко опорожнил сорокакилограммовую авоську и устремился обратно в море, даже не прикоснувшись к огромному куску янтаря, медово поблёскивающему среди чёрной массы морской травы и каких-то палок Итак, лишённая возможности действовать в воде, поскольку сапоги доходили мне лишь до бёдер, я истово трудилась вместе с собакой — мы рылись в куче, которую уже успели просмотреть рыбаки. С колли, собакой Вальдемара, я была знакома, мы друг другу не мешали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103