Пистолеты, рукопашный бой… Может быть, в следующий раз, если возникнет опасность, вы будете защищать меня ?
– Ну ты даешь, Эндрю! Как ты можешь говорить такие вещи своему землевладельцу!
Лафолле рассмеялся в ответ, однако мысленно признался, что ее шутливый упрек совершенно справедлив. Ни одному порядочному грейсонскому мужчине даже в голову не пришло бы обсуждать такие ужасные вещи с благовоспитанной дамой. Но леди Харрингтон воспитывалась не на Грейсоне, да и местные правила поведения изменялись. Изменения, должно быть, стороннему наблюдателю казались медленными, но для грейсонца, вся жизнь которого была построена на традиции, в течение последних шести стандартных лет они шли с изумительной скоростью, и причиной тому была женщина, которую Эндрю Лафолле охранял, рискуя собственной жизнью.
Странно, но она, вероятно, менее других на планете отдавала себе отчет в этих изменениях, поскольку прибыла из общества, которое отрицает саму идею неравенства мужчин и женщин. Но на редкость приверженное традициям патриархальное общество и религия Грейсона уже тысячу лет изолированно развивались в мире, в котором смертельные концентрации тяжелых металлов сделали планету худшим врагом собственного народа. Основные принципы, сформировавшие эти традиции, подразумевали, что любое изменение должно происходить постепенно, точнее очень постепенно, но Лафолле все время замечал, как вокруг него постоянно и почти незаметно что-то меняется. Он полагал, что в основном это хорошие изменения, не всегда и не для всех удобные, как выяснилось чуть менее года назад, когда группа религиозных фанатиков пыталась убить его землевладельца, – но хорошие. Однако он был практически уверен, что леди Харрингтон все еще не понимает, насколько решительно молодые женщины Грейсона начали изменять свою жизнь по примеру, который подавали она сама и другие мантикорианки, служившие в грейсонских военно-космических силах. Не то чтобы Грейсон обнаруживал какие-то особые признаки превращения в зеркальное отражение Звездного Королевства. Наоборот, грейсонцы развивали новую модель жизни по собственному образцу, и Эндрю часто задавался вопросом, к чему это может привести…
Они прошли коротким коридором и поднялись на лифте на второй этаж дворца, где были расположены личные апартаменты Хонор. Двери лифта открылись, и Лафолле увидел поджидавшего их пожилого мужчину с серыми глазами и редеющими рыжеватыми волосами. Хонор, склонив голову набок, обратилась к встречавшему:
– Привет, Мак. Что случилось?
– Мы только что получили сообщение с космодрома, мэм.
Подобно Хонор, Джеймс МакГиннес носил гражданскую одежду – как и подобало мажордому поместья Харрингтон. Он был единственным из всех ее подданных, кто обращался к ней каким-либо отличным от «миледи» образом. Объяснялось это очень просто: старший стюард МакГиннес был ее личным стюардом, или, как она любила говорить – главным хранителем, – вот уже более восьми лет. Он единственный из всех здешних слуг знал ее еще до того, как она была возведена в рыцарское достоинство, а позднее стала графиней и землевладельцем. В присутствии посторонних он обычно называл ее «миледи», но в личном общении всегда возвращался к прежнему воинскому этикету.
– Какое сообщение? – спросила Хонор, и он широко улыбнулся в ответ.
– От капитана Хенке, мэм. Три часа назад ее «Агни» совершил альфа-переход.
– Мика здесь? – радостно переспросила Хонор. – Отлично! И когда же нам ее ждать?
– Она зайдет на посадку через час-другой, мэм.
Что-то странное послышалось в тоне МакГиннеса, и Хонор посмотрела вопросительно.
– Она не одна, мэм, – доложил стюард, – с нею адмирал Белая Гавань. Он спрашивает, можно ли ему сопровождать капитана Хенке во Дворец Харрингтон.
– Граф Белой Гавани здесь? – заморгала Хонор, и МакГиннес кивнул. – Он говорил что-нибудь о причине визита?
– Нет, мэм. Он только спросил, согласитесь ли вы принять его.
– Конечно соглашусь! – Она задумалась на несколько секунд, затем встряхнула головой и вручила МакГиннесу футляр с пистолетом. – Ну вот, теперь придется наряжаться… Проследи, чтобы его почистили, Мак.
– Конечно, мэм.
– Благодарю. Думаю, надо послать за Мирандой, она мне нужна.
– Я уже позаботился, мэм. Она сказала, что будет в гардеробной.
– Тогда я не должна заставлять ее ждать, – подытожила Хонор и помчалась по коридору к ожидающей ее служанке, ломая голову, почему с ней захотел встретиться сам граф Белой Гавани.

* * *

Стук по косяку открытой двери послужил Хонор предупреждением, и она с улыбкой посмотрела на гостей, которых МакГиннес провел в ее просторный, залитый солнцем кабинет. Она была одна, если не считать Лафолле, чье постоянное присутствие, согласно законам Грейсона, было обязательным, и Нимица. Говард Клинкскейлс, ее управляющий, в этот день находился в Остин-Сити на переговорах с канцлером Прествиком. Хонор встала и вышла из-за стола, чтобы протянуть руку стройной женщине, чья кожа была разве что чуть светлее, чем иссиня-черная, как космос, форма КФМ.
– Мика! Почему ты не предупредила меня о своем прибытии? – воскликнула Хонор.
Вошедшая женщина крепко пожала ей руку.
– Потому что я не знала, что прибуду.
Сильное мягкое контральто капитана второго ранга Мишель Хенке звучало насмешливо, гостья широко улыбнулась хозяйке дома. Мика Хенке была двоюродной сестрой королевы Елизаветы, и в ее внешности отражались характерные черты представителей дома Винтонов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202