Если бы не Суковский, Мадьяр, вероятнее всего, стал бы следующей целью пиратов, но Шиллер расположен ближе к Познани, и если мы направимся прямо туда, то сможем добраться довольно быстро и там успеем подстрелить еще какого-нибудь одиночку, который, вероятно, скажет нам, где находится их база.
– А если они придут туда в полном составе? – холодноватым тоном спросил Журден.
– Я не склонен к самоубийству, сэр, – снисходительно сказал Кэслет, – Если они окажутся в полном составе нет смысла ссориться с ними без особой на то причины. Но еще один момент делает Шиллер более привлекательным для меня, чем Мадьяр: у нас там торговая дипломатическая миссия, и в распоряжении нашего атташе имеется курьерский корабль. Если мы передадим ей полученные сведения, то она сможет использовать курьера, чтобы предупредить гражданина адмирала Жискара гораздо быстрее, чем это сделали бы мы.
– Верно, – пробормотал Журден и кивнул, – Очень хорошая идея, гражданин коммандер.
– Так вы даете мне разрешение следовать на Шиллер?
– Да, – согласился Журден.
– Спасибо, сэр, – Кэслет посмотрел на МакМэртри. – Вы слышали, что сказал гражданин комиссар, Элисон. Попросите Симонсон как можно быстрее закончить работы на пиратском корабле, а затем установите там фугасы. Я хочу выступить через два часа.

Глава 20

– Боже мои, Обри! Что с тобой случилось?
Обри открыл глаза и увидел Джинджер Льюис. Первая мысль, которая пришла ему в голову: спросить, что это она делает в каюте, где он живет с тремя другими старшинами. Вторая: о чем она так беспокоится? И только с третьей попытки к его сознанию пробилось, что он все еще находится в корабельном госпитале после сотрясения мозга.
– Я упал, – сказал он.
Слова получились нечеткими и хриплыми из-за того, что губы распухли, а нос все еще отказывался пропускать воздух. Обри закрыл глаза, ощутив новый приступ боли. Лейтенант медицинской службы Холмс, посуливший быстрое выздоровление, позаботился о том, чтобы за эти несколько дней хотя бы синяки и ушибы перестали бросаться в глаза. К сожалению, даже когда исчезли синяки, сломанный нос и треснувшие ребра продолжали требовать лечения.
– Черт знает что ты говоришь, – решительно возразила Джинджер, и он снова открыл глаза, – Не ври мне, Вундеркинд. Кто-то тебя здорово избил.
Обри заморгал глазами, увидев жесткое выражение ее лица. Он чувствовал себя немного странно и недоумевал, почему Джинджер так рассердилась. В конце концов, не ее же побили.
– Я упал, – повторил он.
Даже в дезориентированном состоянии он знал, что должен придерживаться придуманной версии. Это было важно, но временами он не мог вспомнить точно почему. Потом он все-таки вспомнил, и его глаза потемнели.
– Я упал, – сказал он в третий раз, – Просто споткнулся, упал лицом вниз, и вот…
Он пожал плечами и вздрогнул, потому что движение вызвало внезапный приступ острой боли.
– Ну, уж нет, – возразила ему Джинджер все тем же ровным, решительным тоном, – У тебя сломано два ребра, и лейтенант Холмс говорит, что твоя голова стукнулась обо что-то твердое по крайней мере три раза. Теперь скажи-ка мне, кто это сделал. Я надеру ему задницу.
Обри снова замигал. Как странно! Джинджер сердится из-за того, что случилось с ним. Она всегда ему нравилась, и, несмотря на холодный страх, который окатывал его всякий раз, когда он вспоминал о Штайлмане, он почувствовал, как ему стало теплее от ее заботы. Но он не мог рассказать ей. Если бы он рассказал, она бы что-то предприняла. Это и ее втянуло бы в неприятности, а он не вправе этого допустить.
– Да ладно, Джинджер…—Он попытался – правда без большого успеха – заставить голос звучать громче и увереннее, – Наплюй.
– Ага, сейчас! – сказала она сквозь стиснутые зубы.—Во-первых, мы с тобой друзья. Во-вторых, по словам Тацуми, это случилось в машинном отделении, а это – сфера моей компетенции. В-третьих, тем ублюдкам, которые шляются там и калечат людей, надо порвать задницы. В-четвертых, я теперь главный старшина, и у меня есть желание потренироваться в этом деле. Так что скажи мне, кто это сделал!
– Нет, – он слабо покачал головой, – Я не могу. Держись подальше от этого, Джинджер.
– Черт возьми, я приказываю тебе, скажи! – Она вышла из себя.
Но он только покачал головой. Она впилась в него взглядом, сверкая глазами, и начала приводить еще какие-то аргументы, но тут появился лейтенант Холмс.
– Ну все, хватит, главстаршина, – твердо сказал врач, – Ему нужно отдохнуть. Приходите снова часов через десять или двенадцать, и вам, может, удастся добиться от него больше толку.
Джинджер на мгновение посмотрела на военврача и глубоко вздохнув, согласно кивнула.
– Хорошо, сэр, – сказала она неохотно и посмотрела на Обри обжигающим взглядом, – А что касается тебя, Вундеркинд, приведи в порядок голову. Скажешь ты мне или нет, я все равно найду того, кто это сделал, а когда найду, сделаю из него фарш.
Она повернулась и, досадливо стукнув кулаком в ладонь, вышла из госпитального отсека. Холмс, качая головой, наблюдал, как она уходит. Затем доктор посмотрел на Обри и, удивленно подняв бровь, мягко заметил:
– Видел я сердитых людей, но что-то не припомню, чтобы кто-нибудь был до такой степени взбешен. Честно говоря, я бы посоветовал вам вспомнить, о кого вы там споткнулись и упали, потому что, боюсь, главстаршина будет устраивать вам веселую жизнь, пока вы не вспомните всё, – Обри посмотрел на него, не говоря ни слова, и Холмс невесело улыбнулся, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202