И он с тоской завидовал старым кадровым служакам, что за долгую карьеру научились ловко приспосабливать систему под свои предпочтения. Сам он был еще слишком молод для этого. Старшина Гарнер был славный малый, но и он никак не откликнулся на нерешительные намеки Обри: мол, надо бы как-то изменить приказ о его назначении. И Обри понял, что у него не осталось иного выбора, кроме как примириться с досадой.
Следующие два дня бесконечных бюрократических согласований он провел в состоянии безропотного уныния, но с каждым часом в нем нарастало ощущение, что его обманули. Он добился чертовски многого, стал вторым в списке выпускников своего класса – что, конечно, должны были принять во внимание. Но ведь не приняли! И он в полной тоске аккуратно уложил свой сундучок и присоединился к остальным выпускникам военной школы, ожидавшим отправки на службу.
И вот тут у него зародилась надежда, что все-таки его назначение, может быть (о, если бы это было возможно!), не станет ссылкой в полную неизвестность. Он сидел в главном вестибюле школьного вокзала, размышляя о своем несчастном назначении, когда на скамейку рядом с ним бухнулась Джинджер Льюис.
Джинджер, как и Обри, была техником по гравитационной аппаратуре. Хорошенькая рыжеволосая девушка стояла девятнадцатой из сотни в списке выпускников его класса (а он-то, он-то – вторым!), но она была старше на двенадцать лет, и он всегда втайне побаивался ее. По сравнению с ним она была не сильна в теории, но обладала сверхъестественным чутьем на отыскание неисправностей, как будто бы на самом деле могла ощущать, где и в чем заключается проблема. Возраст добавлял ей авторитета, а исключительная внешняя привлекательность окончательно затрудняла Обри общение с ней. И уж тем более не помогало прозвище, которым она его наградила, – Вундеркинд. Он понимал, что это всего лишь игра слов, объединяющих его фамилию и оценки, но это не прибавляло ему ловкости в ее присутствии.
– А, вот ты где, Вундеркинд! – радостно приветствовала она. – Тебя тоже назначили в шестидесятую команду?
– Да, – мрачно подтвердил он.
Она удивленно подняла свои огненно-рыжие брови:
– Ну и что, и по какому поводу траур?
Он вымученно улыбнулся ее шутливому тону, но ведь насмешка была не так уж далека от истины.
– Извини, – пробормотал он и отвернулся. – Меня сначала назначили на «Беллерофонт», – вздохнул он. – Старшина Гарнер показывал мне бумаги. А потом они сунули меня на вспомогательный крейсер .
На последних двух словах губы его задрожали, но он совершенно не ожидал реакции Джинджер на это сообщение. Она не выразила сочувствия. Она даже не пожалела его, как следовало бы поступить чуткому товарищу. Она просто расхохоталась!
Обри резко повернул к ней голову, и она засмеялась даже громче, увидев выражение его лица. Затем покачала головой и похлопала его по плечу, совсем как мама когда-то – когда десятилетний Обри разбил свой гравискутер.
– Вундеркинд, ты, я вижу, не в курсе. Конечно, они послали тебя на вспомогательный крейсер, но – тебе совсем не интересно, кто капитан этого вспомогательного крейсера?
– А что тут интересного? – фыркнул Обри. – Это либо старая развалина-резервист, либо полный осел, которому не могут доверить настоящий боевой корабль!
– Ну, ты даешь! Ты что, совсем ничего не слышал? Лопух, твоя «старая развалина-резервист», представь себе, зовется Хонор Харрингтон.
– Харрингтон?
Джинджер энергично кивнула, и он с отвисшей челюстью секунд пятнадцать глазел на девушку, прежде чем смог заговорить снова.
– Ты имеешь в виду ту самую Харрингтон? Леди Харрингтон?
– Ее и только ее.
– Но ведь… но она еще на Ельцине!
– Ты и впрямь, должно быть, слишком редко читаешь инфошки, – сделала вывод Джинджер. – Она вернулась почти неделю назад. А некоторые хорошо информированные источники, которые всегда заслуживают доверия, и по вполне понятным причинам, – она игриво скосила глаза на Обри, – сообщили мне, что ее назначили старшим офицером нашей новой эскадры.
– О боже, – прошептал Обри, боясь показаться слишком возбужденным.
Действительно, леди Харрингтон была почти насильно выслана после двух скандальных дуэлей. И конечно, совершенно логично, если ей даровали как раз такую амнистию, вроде этого странного назначения, о котором печалился Обри, но он никак не мог поверить. Женщина, которую молва окрестила «саламандрой» за ее манеру оказываться всегда в самых горячих точках, была слишком хороша для командования такой военной операцией. И уж конечно, это не флотские придумали запихнуть ее в такое место, чтобы возобновить карьеру. Если бы флот распоряжался ее возвращением самостоятельно, ей бы нашли самое лучшее применение!
– Думаю, может, это тебя немного утешит, Вундеркинд? – сказала Джинджер. – Ты ведь всегда жаждал славы, а? – От смущения Обри стал огненно-красным, но она только усмехнулась и снова потрепала его по плечу. – Я уверена, что как только леди Харрингтон поймет, какой ты ценный кадр, она возьмет тебя в свою команду на капитанский мостик.
– Ну хватит, Джинджер! – сказал он, еле удерживаясь от смеха, и она показала ему язык.
– Вот так-то лучше! И… – она замолчала и наклонила голову набок, – мне кажется, объявляют наш шаттл.
Все это произошло четырнадцать часов назад, и вот теперь Обри благодарно вздохнул, втаскивая свой сундучок на антиграве в назначенный ему пассажирский отсек. С тех пор как он поступил на флот, таких отсеков он насмотрелся с лихвой, но в этом ему не придется оставаться долго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202