Что это, жалость? Неужели Ивен способен на такие чувства? И потом, даже Джосс не был уверен в том, что нуждается в жалости.
– Каждому свое. – Джосс вышел из лифта и направился к ленте тротуара. Народу на улице было немного, и первое, что бросилось в глаза, это легкая, облегающая тело одежда здешнего производства, весьма практичная для мест с постоянно контролируемым климатом. Футболки, шорты, короткие юбочки металлического цвета одновременно были и зеркальными и прозрачными, в соответствии с местной модой. Двое молодых парней с вакуумным мороженым в руках таращили глаза на Ивена.
– Как ты умудрился привыкнуть к этому? – спросил Джосс.
– К чему?
– Да к тому, что на тебя постоянно так глазеют.
Ивен искоса посмотрел на Джосса и снова начал ухмыляться.
– Знаешь, что я тебе скажу? Иногда я не обращаю на это внимания, а иногда поднимаю забрало и смотрю на них. Если после этого они начинают заикаться, то это уже их проблемы.
Джосс коротко хохотнул:
– Понимаю.
Ивен кивнул. Помолчав несколько секунд, он сказал серьезно:
– На тренировках они пытались отучить нас обращать на это внимание, но у них ничего не получилось. По крайней мере со мной. Да я и не думаю, что это нужно. Всякое пристальное рассматривание считается демонстрацией угрозы, пусть даже такое безобидное, как сейчас. Не вижу смысла отключать один из сторожевых центров в мозгу.
Они перебрались на скоростной тротуар и понеслись мимо полей пшеницы, совсем по-настоящему волнующейся на ветру под мощными вентиляторами. Пшеница на разных полях была разного роста и разной спелости – от тридцатисантиметровых побегов до мощных колосьев ростом с человека.
– На Земле такая не вымахала бы, – заметил Ивен.
– Это все гравитация.
Ивен кивнул.
– Как ты, думаешь, что убило моего напарника?
Джосс слегка вздрогнул, осознавая резкость в перемене темы.
– Я думаю, – сказал он, – что Лон слишком близко подобрался к какой-то секретной информации. Или каким-то образом обнаружил, что стоит за ее утечками.
– Что-то, чего он не ожидал, – кивнул Ивен, – что-то, что застало его врасплох. Те, кто убили его, сделали это, скорее всего, от неожиданности. Но теперь они настороже и знают, что мы здесь. У них выигрышная ситуация: они имели много времени для того, чтобы решить, что с нами делать, или хотя бы начать планировать что-то.
Джосс кивнул:
– Не могу с тобой не согласиться, – он со вздохом посмотрел по сторонам. Они проезжали мимо гигантских плантаций кукурузы, растянувшихся на многие мили, и по верхнему ярусу из пятидесяти или шестидесяти полей, на которых кукуруза выращивалась гидропонным способом. – У меня есть искушение немножко поиграть здесь в туповатых солдафонов, чтобы они сочли нас безнадежными, а потом уже приступить к тому, ради чего мы здесь – начать искать источник утечки информации, главное, попытаться найти записи Лона, – сказал Джосс.
– Если они существуют, – раздумчиво произнес Ивен.
Они молча смотрели на проплывающие мимо кукурузные поля.
– Я с тобой, – сказал, наконец, Ивен. – Бог свидетель, были же раньше тупые полицейские, могут побыть и сейчас… хоть какое-то время.
Ивен усмехнулся, но это была не его обычная усмешка. Джосс, увидев ее, растерянно отвел глаза в сторону и точно осознал, что не хотел бы слишком скоро увидеть эту усмешку вновь.
Наконец они сошли с тротуара. Пытаясь сориентироваться, Джосс огляделся по сторонам. Когда он был здесь в прошлый раз, пересадочная зона представляла собой голую площадку, от которой уходили эскалаторы на другие уровни центральной секции. Теперь на этом месте развернулся настоящий базар. Тенты, палатки, столики, прилавки, нагроможденные друг на друга, были завалены бог знает чем. Бижутерия, сувениры, одежда, обувь, старые видеокристаллы, пленки, крепкие напитки, словом, все, могущее привлечь взгляд непритязательного туриста, красовалось здесь. Туристы в слишком уж новой, специально для поездки купленной одежде, бродили тут же между прилавками, лениво переговариваясь между собой.
– Сюда, – указал Джосс, подходя к эскалатору. Ивен посмотрел сверху вниз на скопище тентов и палаток.
– Воровской рынок.
– Точно, – подтвердил Джосс. – Я вижу, по крайней мере, трех карманников.
Ивен хмыкнул:
– Я не это имел в виду. У нас раньше так называли рынки с бросовым товаром, который никто не захочет купить, а если и украдет, так ради беззлобной шутки. Конечно, туристу можно всучить что-нибудь этакое экзотически-бесполезное. Но вообще такой рынок – хороший показатель того, что на станции не производят и малой доли товаров, необходимых населению.
Джосс не задумывался над этим – может быть.
– Здесь есть таможенные льготы для сувениров? Знаешь, такой закон, позволяющий увезти товаров больше нормы, если ты везешь что-либо, произведенное тут?
– Вообще-то, да, – ответил Джосс.
– Что-то вроде этого я видел на кольцах Сатурна. Весьма жалкое зрелище. Старики и старухи – бывшие шахтеры, золотоискатели, пилоты – все торговали на рынке вроде этого в старом куполе на Ио. Той дряни, которая продавалась там, описать абсолютно невозможно. Да никто и не покупал ее. Большую часть времени они просиживали, ожидая туристов: «Налетайте, не упустите!» Дикий, но суровый мир дальних рубежей! – передразнил он крикливый голос, который, похоже, ненавидел до сих пор. – Увезите с собой память о крутых парнях, которые… А-а-а!.. – Ивен махнул рукой. – Да пропади они все пропадом!
Джосс кивнул и осмотрелся по сторонам. Он помнил Свободу совсем другой. У него возникло чувство, что все здесь за последние годы сдало, поддалось гниению, подобно концам сломанной, несрастающейся кости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73