На взгляд Джосса, все здесь было слишком уж чистым и прибранным. Сам он иногда месяцами не мог добраться до поверхности своего письменного стола. Трое человек стояли в углу, а на полу лежала неподвижная женщина. Невидящие глаза смотрели в потолок, руки и ноги были разбросаны так, что сразу можно было догадаться, что она мертва. Это была привлекательная, хорошо одетая женщина. Но почему-то совсем не хотелось смотреть на ее лицо.
– Понятно, – заявил Джосс, не имея ни малейшего понятия о происходящем. Он давно знал, что такое заявление произведет куда более благоприятное впечатление, нежели сакраментальное «не знаю, что и сказать». Он быстро наклонился и привычно пощупал пульс – всякое бывает на свете, – а потом проверил остальные признаки жизни.
– Она умерла около двадцати минут назад, – сказал он Ивену. Затем выбрал среди трех человек самого старшего – женщину лет сорока пяти с длинными серебристыми волосами и красивым лицом, которое выглядело очень сердитым.
– Наркотики? – спросил он ее.
Лицо сделалось еще более сердитым. Чтобы предупредить вспышку, Джосс встал и подошел к ней с протянутой для пожатия рукой.
– Простите, – сказал он, – негоже забывать приличия. Джосс О'Баннион, Солнечная Полиция. Это мой напарник Ивен Глиндоуэр.
Все посмотрели скорее на костюм, чем на лицо Ивена, с уже знакомой Джоссу нервной реакцией, возникающей при виде пушек соответствующего калибра. Джосс подумал, что если достаточное количество людей будет реагировать на пушки подобным образом, то, может, и стрелять из них не понадобится. И еще он подумал о том, что в Британии не должно было остаться ни одного преступника, если учесть, что там у Ивена пушки были втрое больше и еще страшнее на вид.
– Мы ждали вас, – сказала женщина, пожимая Джоссу руку. «Крепкое пожатие, – отметил он. – Уверенна в себе, но не агрессивна. Сухие ладони». – Я Дорен Орсиерес, – продолжила она. – Глава КСО на Свободе.
– А-а, контроль за неприятностями, – констатировал Джосс.
Она все еще была раздражена, но уже не настолько.
– Боюсь, что это так. То, что произошло сегодня – большая неприятность для нас.
«Еще бы… – подумал он. – Когда один из служащих главного административного офиса умирает от передозировки наркотиком посреди рабочего дня…»
– Мы заинтересованы, – продолжала она, – чтобы расследование было проведено по возможности без шума.
«Чтобы не распугать туристов», – подумал Джосс.
– Конечно, – сказал он. – Мы будем работать в тесном контакте с вами и с полицией. Я не видел ничего, что заставило бы меня пренебречь местными законами и взять дело под юрисдикцию Солнечной Федерации.
Леди вспыхнула, но тут же взяла себя в руки. Джосс отметил про себя ее реакцию. В будущем это могло пригодиться.
– Ваши медики уже были здесь? – спросил он.
– Они скоро должны прибыть. Полиция тоже.
Джосс удивленно поднял брови. С каких это пор медикам нужно было столько времени, чтобы попасть куда-либо в пределах станции? Еще один плохой признак.
– Вы сказали, что ожидали нас, – обратился он к мисс Орсиерес.
– Да, мы получили сообщение от вашего начальства. У вас ведь здесь произошел инцидент. Мы попытаемся сделать все возможное, чтобы помочь вам.
Джосс кивнул с невозмутимым видом, вспомнил скрюченное тело Лона и спросил себя, видела ли она его. Конечно, видела. Она же из комитета по связям с общественностью – КСО. И в то же время она так хладнокровна. У этой женщины недюжинное самообладание.
Дверь в офис открылась, в помещение вошли запыхавшиеся медики: две женщины, молодая и постарше, с шестиконечными Звездами Жизни на рукавах. С ними был молодой мужчина лет тридцати двух с откровенно озабоченным выражением лица. Пока мужчина и молодая женщина разворачивали носилки, женщина постарше опустилась рядом с телом, попробовала пульс, подвижность конечностей, оттянула веко и нахмурилась. Потом еще раз открыла и закрыла глаз покойницы.
– Реакция зрачка на свет сохранена, – сказала она Орсиерес, потом оглядела Джосса и нахмурилась еще больше. – Она принимала гипер.
– Гипер? – спросил Ивен. Басовый рокот голоса внутри его шлема звучал зловеще.
Все оглянулись на него, как бы не веря, что этот робот может говорить, да еще к тому же и обладает разумом.
«Как он это выносит? – подумал Джосс. – Неужели каждый, кто видит костюм, думает, что внутри него сидит какая-то обезьяна?»
Доктор посмотрела на Ивена и сказала:
– 2-гидро-6-пропано-метенпардразин.
Джосс удивленно поднял брови. Разработка новых препаратов – дело обычное, будучи и полицейским и химиком-любителем, он был знаком с большинством из них. Он знал, что препараты пардразиновой группы при постоянном воздействии на рецепторы нейронов коры головного мозга ухудшают их функционирование. Проблемой при применении этого препарата могла бы стать токсичность на поздних стадиях привыкания.
– Ассоциативные рецепторы, – сказал он. – Все воздействие должно быть направлено на них. Как наркоманы называют это средство?
– Мозговорот, бомба, гипер, ускоритель, – доктор взглянула на Джосса с уважением.
– Это эйфорическое средство?
– Нет, оргментативное, – ответила врач. – Оно вызывает понижение сопротивляемости миелинового слоя оболочки нейронов. Поначалу это не опасно, но потом…
– Понятно, – вмешалась Орсиерес, явно раздосадованная этим. – Не пора ли вам забрать тело отсюда, а потом уже заниматься с ним?
Доктор с ассистентами погрузили тело на каталку, с трудом распрямив ему конечности.
– Нетипичное окоченение, – заметил Джосс.
Врач кивнула и протянула ему визитную карточку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73