Они посмотрели на Голдлифа, а потом друг на друга. Видно было, что они пришли к одному и тому же выводу.
- Стоять! - рявкнул я. - Если бы это был какой-то трюк, мы тщательно сковали бы Голдлифа. И тогда у вас не возникло бы никаких подозрений, верно? Не видите тела в коридоре? Там лежит человек, которого один раз уже убили наверху и второй раз здесь. У лифта вы найдете трех убитых охранников. Думаю, этого вам хватит. Будете нам помогать или нет? Если нет - убирайтесь с глаз моих и ждите, пока у нас все не получится, или будете носить эти клоунские наряды до конца вашей замедленной жизни!
Старший из двоих боком вошел в помещение центра и, не глядя на Голдлифа, подошел к пульту. Второй несколько мгновений смотрел на меня, а потом скрылся за стеной коридора, направившись в сторону лифта. Я закурил и задумался. Снова меня начала мучить какая-то неясная мысль, как и пятнадцать минут назад, когда я отобрал у Голдлифа часы. Нужно было что-то вспомнить, какая-то заноза назойливо впивалась в мое сознание. Я сел на стол, положив рядом автомат и «элефант». Мне требовалась несколько минут спокойствия, уединения, чтобы вспомнить, чего домогается мой мозг.
- Ник! - позвал я, а затем наклонился к его уху и прошептал: - Я иду к остальным. Если что-то случится, вызывай меня по общему каналу. Следи, чтобы с шефом ничего не произошло.
Он кивнул. Я подошел к лежащему посреди комнаты охраннику и лишь теперь сообразил, что его «кольт» до сих пор валяется на полу, не слишком далеко от ног Голдлифа. Я присел и посмотрел на Мозреда. Тот смотрел на мониторы. Я бросил «кольт» Нику и, сняв с убитого пояс, надел его на себя и сунул за него автомат. В дверях я столкнулся со вторым ученым.
- Тот, в лифте, пытается встать. Я оглушил его и положил у порога, - доложил он.
У него блестели глаза - я был уверен, что он успел как следует врезать и тем двоим, лежащим в наручниках возле лифта. Я показал большим пальцем в ту сторону, где находился центр охраны, а сам пошел в сторону зала, где собрались остальные любители бессмертия. Похоже, здесь были все, двадцать с лишним человек, в том числе четыре женщины - им, к счастью, головы не обрили. Стоявший в помещении радостный гомон можно было, наверное, резать на кружки и продавать в виде дисков. Когда я появился на пороге, все замолчали.
- Я Оуэн Йитс, - громко сказал я. - Здесь все, кроме тех двоих, которые пошли в центр?
Собравшиеся молчали, впрочем, я не слишком этому удивлялся - в переливающемся трико, с автоматом за поясом, вряд ли я выглядел чересчур убедительно. Я начал терять терпение.
- Кого нет? - рявкнул я. - Если вам кажется, что вы уже почти дома, то вы глубоко ошибаетесь. Ну?
- Кроме Спинкса и Нормана, все, - сказала одна из женщин.
- Хорошо. Еще раз повторяю: нас здесь двое, мы вооружены, в наших руках Голдлиф и трое живых охранников. Мы не знаем, что происходит наверху. Есть у кого-нибудь идея, как отсюда выбраться? Есть другой выход?
Все молчали. Я посмотрел на часы. Без десяти двенадцать.
- Тогда по-другому. Что вы знаете о тех, наверху? Сколько их?
Тишина. Все та же шатенка шагнула ко мне:
- Когда-то мы пытались посчитать, сколько здесь обслуживающего персонала. Получилось сорок человек с лишним.
Я вздохнул и снова посмотрел на часы. Без семи двенадцать. Внезапно у меня возникло непреодолимое желание побыть одному. Я посмотрел в объектив камеры и помахал рукой. Тотчас же послышался голос Ника:
- Да?
- Можешь увидеть, что делается на поверхности?
- Нет. Они отключили все камеры.
- Я иду в соседнюю комнату, - повернулся я к собравшимся. - Прошу отсюда не выходить. Если будут какие-то распоряжения, просьба незамедлительно их выполнять, при условии что они будут начинаться с пароля «Говорит Бонни». Вопросы есть?
Послышался легкий шум голосов, но, поскольку ничего членораздельного я так и не услышал, я не стал никак реагировать и вышел. Увидев первую же открытую дверь, я вошел внутрь. Это была какая-то маленькая лаборатория. В реторте что-то булькало, и я решил, что здесь не смогу спокойно сосредоточиться. Лишь за следующей дверью я обнаружил большую жилую комнату. Сев в кресло, я закурил хозяйскую сигарету и посмотрел на часы. До двенадцати оставалось сорок секунд. Не отрывая взгляда от черного циферблата, я следил за мельканием десятых долей и цифрами, ритмично отсчитывавшими секунды. Я дождался двенадцати, и, едва на табло вспыхнули два нуля, что-то щелкнуло у меня в голове, словно распахнулись занавеси в темной комнате. Я вспомнил разговор с Робином на дороге, перед тем как забраться в кузов грузовика. «Вы как-нибудь подстраховались?» - спросил он. «Нет», - неохотно ответил я. «Не хочешь? Или не можешь?» - «Ни то ни другое». - «У тебя ведь есть кто-то, кому ты доверяешь? Верно?» - «Есть». - «Хочешь, я ему сообщу?» - «Да, - с трудом проговорил я. - Но я не могу этого сделать». - «Боишься, что из тебя все вытянут и ты подставишь этого человека?» Он вытащил из меня все, что хотел, пусть и аккуратно, но я чувствовал, что, если бы даже у меня было желание возражать, он сломал бы мое сопротивление одним словом. «Да. Слишком многие уже погибли». - «А если ты забудешь обо всем? Никому ничего не выдашь!» - заверил он меня. «Ладно, - с облегчением согласился я. - Дуглас Саркисян. Пятнадцать - семьдесят восемь - тридцать девять. Позвони ему завтра в десять и спроси, дал ли я о себе знать. Если нет - пусть мчится в центр на плоскогорье Клемента. Где-то там он меня найдет». Робин улыбнулся, я видел, как его рука коснулась какой-то кнопки на его дьявольской аппаратуре. «Сейчас ты забудешь об этом разговоре, - услышал я. - Вспомнишь все завтра в двенадцать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78