Проверка связи. У нас без изменений, разве что насекомые подбираются все ближе.
- Вас понял, полковник.
- Можете хоть приблизительно сказать, когда нас вытащат отсюда?
- Нет. Виноват, полковник. По данным спутника, над всем районом попрежнему стоит дымка. Единственное, что мы можем сделать, - вызвать дирижабль из Портленда.
- Звучит не слишком вдохновляюще, согласитесь.
- Хотите ждать еше неделю? Лиз закатила глаза.
- Ладно, давайте дирижабль.
- О, есть хорошие новости. - Да?
- Состояние вашего пациента устойчивое.
- Замечательно, только вы от меня что-то скрываете.
- Не понял.
- «Устойчивое» можно понимать по-разному. Насколько серьезны его травмы?
- Нас никто не слышит?
Лиз посмотрела на меня, потом оглянулась на Дьюка.
- Он по-прежнему спит? - шепнула она. Я кивнул. Лиз ответила в микрофон:
- Говорите.
- Мы получили довольно странные данные о состоянии его ног. Похоже, датчики испытывают наведенные помехи. Но дело не в заражении: уровень антибиотиков в крови не снижается. Вероятно, это какое-то побочное действие пыли, но наверняка можно будет выяснить только в стационаре. В остальном самочувствие удовлетворительное. Только постарайтесь не трогать его. Мы пошлем со спасателями военврача.
- Вас поняла, - сказала Лиз. - Есть еще хорошие новости?
- Ну, остались только официальные сообщения из десятичасового выпуска. Президент снова собирается выставить свою кандидатуру.
- Спасибо. А результаты бейсбольных матчей?
- «Доджеры» ведут в матче с «Брейвисами», идет середина третьего иннинга, первые два «Доджеры» выиграли.
- Вас поняла. Конец связи. - Она выпрямилась и посмотрела на меня, - Что вы так расстроились? Болеете за Атланту?
- Нет, боюсь за Дьюка. - Я отправился в хвост вертолета.
- Разве вы не слышали? Окленд говорит, что он в порядке.
- Да, я слышал. Еще они сказали, что «Доджеры» выигрывают.
Я присел возле Дьюка. Он не просыпался целый день, и я не знал, хорошо это или плохо. Что лучше: держать его в забытьи или в сознании, пусть даже мучительном? Если помощь не придет в ближайшее время, то и такого выбора не будет - запас медикаментов подходил к концу.
Я посмотрел на дисплей. Пора менять ампулы в капельнице. Антибиотиков оставалась еще целая куча - они были в голубых ампулах, а глюкозы - два последних пузырька. Я не представлял, как выйти из положения. Вертушки не готовились для оказания настоящей медицинской помощи. На них предполагалась лишь эвакуация раненых.
Но главная проблема заключалась в красных ампулах с обезболивающим - осталась только одна, а боль от ожогов, говорят, самая страшная…
Я взялся за одеяло, поколебался - и открыл ноги Дьюка. Они были обожжены, кожа сходила лохмотьями. Мясо покрылось волдырями и гнойными корками. Я невольно отвернулся, потом посмотрел снова. Ноги Дьюка были… в пудре. Нет, покрыты легким розовым пухом. Что за наваждение?.. Я осторожно потрогал его.
Пух не стирался. Он рос из кожи и кололся, как мех червя. Я прислонился к переборке и уставился на ноги Дьюка, пытаясь понять, что это за дьволыцина.
Краешком глаза я заметил, что подошла Лиз. Она взглянула на ноги Дьюка, и лицо ее потемнело. Прикрыв их одеялом, Лиз вопросительно посмотрела на меня.
Я пожал плечами:
- Ничего не понимаю.
Она посмотрела на дисплей, но на экране тоже не было ответа.
Я поднял на нее глаза:
- Долго нам ждать? Когда выяснится, что пенобетон надежен?
Она пожала плечами:
- Час. Может, меньше.
- А если он проснется? Как вы думаете, стоит говорить ему?
Лиз собралась было ответить, но ее опередил Дьюк:
- Что говорить?
- Дьюк! Ты проснулся?
- Время от времени я просыпаюсь. Послушать, как вы воркуете, голубки. Чем вы меня накачали, хотел бы я знать. Ноги так и зудят.
Лиз бросила на меня быстрый предупреждающий взгляд. Дьюк этого не заметил. Я постарался ответить как можно убедительнее:
- Не знаю, как это называется. Оно было в красной упаковке.
- Где мы?
- Все там же, в пудре. Как только небо очистится, нас заберут.
- Как погода?
- Пыль.
- Все еще падает?
- Нет. Но нас засыпало. К тому же стоит дымка.
Лицо Дьюка отекло, но я все-таки заметил, как прищурились его глаза, когда он посмотрел на меня, перевел взгляд на дисплей и снова на меня.
- Здесь розовый свет, - заметил он. - Как глубоко мы торчим в этом дерьме?
- По самые уши. - Это Лиз.
- М-м-м, - поморщился Дьюк. - Тогда не гоните волну.
- Как вы себя чувствуете? - спросила Лиз.
- Хреново. - Он потянулся и схватил меня за рукав. - Джим!
- Да, Дьюк?
- Сделай мне одолжение.
- Говори.
- Убери эту красную ампулу. Я не хочу спать.
- Виноват, командир, но это невозможно. Все остальное - пожалуйста.
- Я выдержу боль, но спать не хочу.
- Не могу. Так положено. Иначе ты умрешь.
- Джим… - Он кашлянул, и я испугался - кашель походил на предсмертный хрип. - Джим… убери ампулу.
- Нет, Дьюк, я этого не сделаю.
Дькж закрыл глаза, и мне показалось, что он снова заснул, но вдруг он опять уставился на меня и тихо позвал:
- Джим. - Да, Дьюк?
Он быстро терял силы, мне пришлось почти прижаться к его лицу. Он прошептал:
- Чтоб тебя…
Его веки сомкнулись, и он снова погрузился в сон. Лиз отложила дисплей.
- Аппарат его отключил. Он переутомился.
- Дьюк ненавидит лекарства. Боюсь, потом мне долго| придется просить у него прошения. - Я сообразил, чтс опять оправдываюсь. - Простите, это по привычке.
Лиз не улыбнулась.
- Чего вы боитесь? - А?
- Можете вынуть ампулу, если хотите. Я замотал головой.
- Нет, не могу. Если нам суждено быть заживо съеденными, пусть он лучше ничего не знает.
Лиз внимательно смотрела на меня.
- Об этом я и толкую. Это лишь первый этап.
- Какой этап?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132