Сыр я дожевывала тоже на ходу – сыр был вкусный.
У водопада я быстренько осмотрелась – так, неглубоко, дно ровное, вода прозрачная, чистая, – украдкой оглянулась – так, Хрум возится у костра, сидя ко мне спиной, – проворно разделась догола и решительно плюхнулась в естественный мини-бассейн, в определённое время суток исполняющий заветные желания любвеобильных девушек.
У-у-ух-х-х… Вода в струе была хоть и холодной, однако не ледяной, а в чаше и вовсе тёпленькой (прогрелась за день). Дно – как шершавый кафель, поскользнуться и некрасиво шлёпнуться в самый ответственный момент мне не грозило. Я окунулась с головой, вынырнула и встала под водопад. Немного поплескавшись, я вышла из-под звонкой струи и, стоя к лесу задом, ко мне передом, то есть спиной к костру, рассчитанным движением подняла руки, перебирая мокрые волосы. Натюрморт получился – я вас уверяю. Прикиньте, стройная обнажённая женская фигурка на фоне водопада в лучах заходящего солнца – нервных просим удалиться. Уровень в озерце доходил мне до на ладонь ниже талии – самое то для пытливого взора; крупные капли воды изящно расположились по всему моему телу, сверкая рубиновыми искорками. Короче, рекламная девушка, – видели, наверно, голых красоток под водопадами с флаконами питательного шампуня, – только круче. Желание я не загадывала – я его давно уже загадала, ещё в Ликатесе, во дворце Окостенеллы.
И зритель меня оценил – я спиной почувствовала напряжённый взгляд де Ликатеса. Я чуть повернула голову – рыцарь сидел у костра неестественно прямо и не сводил с меня глаз. Потом он встал и нетвёрдыми шагами пошёл к водопаду – то есть ко мне, – и взгляд у него при этом был как у кота, которому хозяйка уже месяц не даёт его любимый «Вискас». Я не спеша приблизилась к краю моего бассейна и прикрыла руками грудь – не то чтобы совсем, а так, для создания нужного имиджа.
– Дайте мне полотенце, мой верный паладин, – промурлыкала я, – и помогите.
Хрум заторможено протянул мне мою тряпицу и подал руку. Я частично закуталась в ткань, выбралась из воды и приникла к маркизу русалкой, ущучившей одинокого путника. И мы с ним поцеловались – так, что у меня закружилась голова. Меня немного сбило с нужного настроя холодное железо панциря, неприятно коснувшееся моего разгорячённого тела, – я зашарила руками по плечам и бокам маркиза в поисках застёжек.
– Сними… – прошептала я. – Или ты собираешься заниматься со мной любовью в доспехах?
«Сейчас, – подумала я, – он возьмёт меня на руки, отнесёт к костру, опустит на заботливо приготовленное предусмотрительной мной ложе, скинет свой средневековый металлолом, и…».


* * *

Руки рыцаря внезапно отвердели, и он мягко, но непреклонно отодвинул меня на безопасное расстояние.
– Ты чего? – изумилась я, подхватывая сползающее полотенце.
– Не искушайте меня, леди Активиа, – глухо проговорил де Ликатес, отводя взгляд, – не надо.
– Это ещё почему?
– Не надо, – повторил Хрум, – я могу не устоять. И я никогда себе не прощу, если…
– Ах, так! – зашипела я рассерженной кошкой. – А ну отвернись!
Рыцарь послушно повернулся ко мне спиной, я, матерясь сквозь зубы, натянула на себя свою одёжку (чуть не порвав при этом маечку) и скомандовала:
– Пошли к костру – я замёрзла (меня и в самом деле трясло – правда, не от холода, а по другой причине).
Вернувшись к огню, мы расположились напротив друг друга, по разные стороны костра, взаимно избегая слишком близкого соседства. Хрум сел прямо на землю, а я уселась на ложе несостоявшейся любви, глотнула вина прямо из фляги, замотала мокрую голову полотенцем, уже нимало не заботясь о том, как я выгляжу со стороны, и приступила к выяснению отношений.
– Хрум, ты мужчина или нет?
– Мужчина, – вынужден был признаться он.
– Так, значит, ты мужчина. Пойдём дальше. Судя по твоим рассказам, ты далеко не импотент и тесного общения с прекрасным полом не чураешься. Так в чём проблема? Только не надо песен о любви до гроба – я не верю, что во всей Вселенной есть хотя бы один мир, в котором мужчина и женщина залезают в одну койку исключительно по большой и чистой любви! Да ты сам – что, всех женщин, которых ты перетрахал за свою жизнь, ты любил без памяти?
Де Ликатес промолчал.
– Так, молчание – знак согласия. Значит, я права. Так какого хрена ты шарахнулся от меня, как от спидоносицы? Я что, кривонога-кособока и тебя тошнит от одного моего вида? Не надо ля-ля – я же видела, как ты на меня таращился!
– Вы прекрасны, леди, и я даже, – он запнулся, – хочу вас.
– Так, уже теплее. Вину облегчает только чистосердечное признание, колись дальше.
– Вы хотите стать женой короля…
– Ну и что? – искренне поразилась я. – Если тебя так заботит моя девственность, то не заморачивайся: о ней уже позаботились, давно и не здесь. Все мы, бабы, стервы, закон у нас такой: кто у нас не первый, тот у нас второй.
– Не в этом дело. Я служу Ликатесу, но Шумву-шах – верховный правитель Эххленда, а вы – его невеста. Посягнуть на вас – значит нарушить кодекс рыцарской чести.
– Скажите пожалуйста… – протянула я. – А кто об этом узнает? Видеокамер здесь нет, и свидетелей тоже не видно. Или у вас тут тоталитарный режим, и вся страна перекрыта системой магического слежения?
– Об этом будет знать моя совесть, – твёрдо сказал маркиз. – Вы доверили мне вашу жизнь и честь…
– Было дело, припоминаю, до склероза мне ещё далеко.
– …и было бы подлостью с моей стороны воспользоваться вашей ко мне симпатией и вашим расположением. Возможно, для землянки всё это покажется смешным, но дочь князя Эрма Отданона меня бы поняла.
– Дочь горского князя и землянка хотят, чтобы ты как следует трахнул их обеих, а не читал им морали!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91