Очки ночного видения помогли ему найти под кузовом бомбу. Он снял ее и опять-таки с помощью очков подобрался к «таурусу». Он узнал Стэна Козловски, сидевшего за рулем, и, присмотревшись, опознал в погрузневшем человеке рядом его брата Джоя. Джеку понадобилась лишь ничтожная доля секунды, дабы понять, что делать. Эти типы слишком опасны, чтобы позволить им и дальше шнырять поблизости.
Он пристроил бомбу под днищем «тауруса» и уполз.
Он еле добрался до квартиры Жаннет, где и рухнул ничком, прижав к уху будильник. Едва только взошло солнце, он выбрался на улицу, надеясь, что окажется на ней единственным человеком. Большинство квартала было занято учреждениями, и улица была пустынна, но он заметил, что к машине братьев приближалась какая-то черная женщина, и поэтому вернулся в подъезд, пока она не прошла.
О'кей. Нет больше Козловски — и Кейт может больше не волноваться из-за бомбы. Он поднял глаза. Окна квартиры Жаннет не пострадали. Прямо над собой он увидел в неповрежденном окне напряженное лицо Кейт. Он помахал ей — все в порядке.
— Что случилось? — сказал какой-то голос из-за спины.
Обернувшись, Джек увидел мужчину лет пятидесяти в спортивных шортах и футболке с эмблемой нью-йоркского спортивного клуба.
— Понятия не имею, — сказал он. — Я остановился завязать шнурки, а затем понял, что лежу на спине.
Мужчина как-то странно посмотрел на него:
— У вас не очень хороший вид. С вами все в порядке?
Джек провел подрагивающей рукой по лицу — озноб вернулся, так что ему не нужно было изображать дрожь.
— Если бы у меня не развязались шнурки, я бы как раз оказался на месте взрыва. Я был бы… трупом!
— Считайте, что вам повезло. На вашем месте я бы повесил эти шнурки в рамочку. — Он оглянулся. — Кто-нибудь позвонил 911?
Утреннюю тишину прорезали звуки сирен.
— По всей видимости, да, — кивнул Джек.
— Пойду посмотреть поближе, — сказал любитель пробежек.
— А я думаю, что останусь на месте. Отважные души и просто любопытные уже стали собираться у дома «Арсли», но остальная улица оставалась пустынной. Джек подался в сторону, чтобы Шестая авеню осталась за спиной. Когда на улицу с визгом тормозов влетели две сине-белые машины, он, опустив голову, сделал вид, что плохо себя чувствует — что соответствовало истине, — и ввалился в двери. Как только машины с завыванием пролетели мимо, он вышел и двинулся в дорогу, держа курс к востоку, — но шел он не слишком быстро, чтобы не вызывать подозрений.
По Шестой он спустился к станции подземки на Двадцать третьей улице, питая надежду, что первый же поезд идет в верхнюю часть города. Вагон был почти пуст, и он с удовольствием уселся. Его снова пробил приступ озноба.
Черт возьми, как я ухитрился подцепить его? Простудный сезон уже прошел.
Он вчера выслушал рассуждения Филдинга о его загрязненных культурах. Нельзя исключать вирусную инфекцию. Но он помнил, как Филдинг упомянул, что не должно быть никаких симптомов. Это как-то успокаивало, потому что симптомов у Джека было более чем достаточно.
Ему надо добраться до дому. Ему надо пережить это нелегкое время, навалив на себя кучу одеял.
6
— Телефоны не умолкали все утро, — сказал Джордж Мешке. — Реакция была просто сумасшедшая, я и представить себе такой не мог.
Сэнди сидел в кабинете своего редактора, откинувшись на спинку стула и положив лодыжку на колено. Всю неделю он носился, не чувствуя под собой ног и надеясь, что его не выкинут из-за какой-то мелкой ошибки. Сейчас он мог позволить себе полностью расслабиться. И непринужденно вести себя с боссом. Потому что сегодня он был на коне. Взлет его был головокружительным. За одну эту неделю доходов от рекламы пришло больше, чем за весь первый квартал.
И все трудами одного человека, подумал Сэнди. Моими.
— Я так и знал, — сказал он, — что моя идея амнистии вызовет мощную поддержку.
— Но какую! — воскликнул Мешке, обеими руками приглаживая несколько оставшихся волосков на макушке; его густые усы были пробиты сединой. — Субботнее утро, а люди уже прочитали твой материал и обрывают все телефонные линии! Потрясающе!
Еще бы не потрясающе, подумал Сэнди, обводя взглядом пустынный издательский отдел — субботнее утро, а я на работе. И что самое удивительное, мне это нравится.
— Им стоит звонить в муниципалитет, — сказал он. — Вот там и могут что-то сделать.
— Тебе самому надо поговорить в муниципалитете. Я понимаю, что сейчас суббота, но посмотри, может, тебе удастся выловить мэра, окружного прокурора, комиссара полиции — и выяснить их реакцию. Нам нужно что-то поставить на понедельник. — Мешке потер руки и блаженно улыбнулся. — Можешь ли себе представить? Только что сделали субботний номер и уже готовим номер на понедельник. За неделю четыре номера «Лайт»! Кто бы мог поверить?
В номер на понедельник или нет, но Сэнди не очень рвался делать эти интервью. В другое время он бы сорвался с места, но после утреннего издания понимал, что в глазах городских шишек он далеко не самая популярная личность, поскольку поставил их в такое положение.
Но таковы правила игры, подумал он. Они лучше всех прочих должны понимать, что нельзя сделать яичницу, не разбив яиц.
— Я узнаю, кто остался в городе.
— Мы должны ковать железо, пока горячо, Сэнди. Каждый дополнительный выпуск приносит нам дополнительную рекламу, увеличивает число читателей, многие из которых — будем надеяться — останутся с нами, когда мы вернемся к формату еженедельника.
Обратно к еженедельнику… внезапно он погрустнел.
— И я хочу, чтобы ты знал. — Понизив голос, Мешке склонился к нему. — Я говорил о тебе с Харнессом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127