Но нас быстренько запихали в гипноконтейнеры и начисто стерли память о п
ребывания на винной земле. Не вина техников, что мои мозги слишком окамен
ели от долгой жизни под землей и по неизвестным причинам отказались подч
иняться.
Но так хорошо было только в первый раз…
… Песок метнулся навстречу, и тело, безвольное тело, рухнуло вниз. Вот так
бы лежать всю жизнь и мечтать о воде. Но нельзя…. Надо двигаться. Надо…
Первым сломался рекрут со смешной фамилией Рабинович. Ни отпаивание лич
ными запасами воды, ни пинки не смогли заставить его подняться с раскале
нного песка. Появилась проблема. Или тащить его на себе, неизвестно сколь
ко времени, неизвестно куда. Или… Может быть наше решение было неправиль
ным. Кто нас осудит? Свидетелей нет. Уже нет. Рабинович остался там, где упа
л. Никогда не забуду его глаза, когда мы, забрав его флягу и разделив на чет
верых жидкость, уходили в глубь пустыни.
С узкоглазым Чан Ши было проще. Когда он свихнулся и стал бросаться на ост
альных, его просто убили. Руками. И за это никто не осудит нас. Потому что не
т свидетелей. Уже нет. Ши, окровавленного, со сломанной шеей бросили без вс
якого сожаления. Четыре дня в пустыне уничтожают всякую человечность.
… Солнце… Ненавижу солнце… Кожа слазила с меня уже четыре раза. Какой, к Ве
ликому Светилу, загар. На голое мясо загар не пристает. Теперь это известн
о мне лично…
… Вот уже ровно сутки, если они существуют на этой раскаленной планете, я у
прямо двигаюсь вперед в гордом одиночестве. Где то там, за горами песка ос
тались чернокожий ДжимЧ Оторви Ч Ухо и славный, никогда не унывающий Ур
зул. Как они молили меня дать хоть один глоток, хоть одну каплю воды. Но раз
ве мог я признаться, что последний глоток, оставшийся в фляге, я оставил на
самый последний шаг. Кто меня осудит? Кто? Жизнь, или смерть…
…Второй Заброс оказался чуть веселее первого. Прямо в самый центр Большо
го Ледника. Это название планеты, состоящей из одного громадного куска л
ьда.
Признаться честно, нас не обидели вниманием. Каждому из пяти предоставил
и максимум одежды, оборудования, пищи. Мы, словно большие мохнатые животн
ые неторопливо, сознавая собственную всесильность, двинулись к точке вс
тречи. Офицер, давший нам последние напутствия уверял, что она находитьс
я в трех днях пути. Слово Академии. Но Академии верить нельзя. Даже когда в
се слишком хорошо.
Одежда развалилась через два часа. Просто взяла, рассыпалась по гнилым н
иточкам и унеслась вслед за пронизывающим ветром. А вместе с ней и все, что
было изготовлено из ткани. Спальные мешки, заплечные рюкзаки, веревки кр
епления.
Потом наступила очередь пищи. Сплошной муляж. Набитые песком консервы, р
ассыпающийся пенопластовой крошкой хлеб. Остался только шоколад, но так
ой твердый, что даже я не смог отколупать от плитки не крошки.
Тогда я впервые почувствовал, что такое отчаяние. Безнадега. Сбивающий с
ног , ледяной ветер. Снег, нагло просовывающийся во все мыслимые и немысли
мые щели. Голодный блеск глаз.
В тот Заброс я впервые узнал вкус человеческого мяса. И научился сооружа
ть грубые накидки из человеческой кожи.
Конечно, офицер соврал. Три дня растянулись в бесконечную неделю. Или мес
яц. Я не могу с уверенностью утверждать. Знаю только, что когда я, завернут
ый в задубевшую кожу своих товарищей, с нестирающимися следами крови на
губах ввалился в тепло и уют спасательной станции, первое что я сделал, пе
регрыз горло тому офицеру.
И я снова не виноват, что мои мозги оказались такими памятливыми…
… Северный Ледник… Зато там было полно льда. А лед Ц вода.
Даже не знаю, что хуже.
Нога предательски вильнула в сторону, задела за соседку, и я в очередной р
аз растянулся на песке, всем телом чувствуя, как песчинки пустыни втиски
ваются в обоженное мясо. Странно, что боль уже не воспринимается. Но лежат
ь нельзя. Встань, Ночной Охотник! Встань, будь другом. Еще неизвестно, что в
переди? На восьмом уровне, наверно, тоже не больно сладко.
Тело послушалось, собрало в один маленький кулачок остатки силы и, припо
дняв разваливающуюся массу, толкануло ее вперед. Вот и ладненько. Вот и за
мечательно. Сделаем так. Сто шагов Ц остановка. Сто шагов Ц остановка.
Да кто способен в моем положении сделать эти дурацкие сто шагов. Здесь ва
м не площадь и не плац. Пустыня…
… Потом наступила очередь диких джунглей. Планета на окраине галактики.
Климат нормальный, слегка влажноватый, ничего особенного.
Вот где я отыгрался.
Пока сотоварищи по Забросу носились по джунглям, спасаясь от диких живот
ных, буквально наводнивших планету, я быстренько отыскал глубокую канав
у и забрался туда. Зачем? Странный вопрос для Ночного Охотника.
Через сутки я имел в своем распоряжении самую безопасную, самую уютную и
просторную нору на всей Поверхности. Слишком глубоко зарываться в местн
ую Твердь я не стал. Во первых можно напороться на опасные формы местных п
одземных зубчиков, а во вторых требовался постоянный контроль за Поверх
ностью.
Днем я отдыхал, а ночами выходил на охоту. Незначительная местная особен
ность в виде хищников, ведших преимущественно ночной образ жизни, не сму
тила меня. Требовалось всего то расставить на своей территории чувствит
ельные метки, угробить парочку гривастых существ и все. Больше я никого и
з порыкивающих и повизгивающих близко не видел.
Потом я отыскал обглоданные кости, снес их в свою пещеру. Так на всякий слу
чай. Ровно четыре комплекта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102