– За меня? – удивился Магон.
– За Карфаген, Магон. А ты, надеюсь, не отделяешь себя от своей родины. Так вот, смотрят на тебя воины – и что же они видят?
Магон насупился, уронил голову на грудь. Молчал.
– Я скажу, что видят, – горячо продолжал Ганнибал, – они видят похотливого вельможу, который готовится не к большой войне, а к большому оплодотворению иберийских женщин. Спрашивается: зачем ты носишь с собой этот нож, этот меч, это чудесное копье? Чтобы нравиться, чтобы красоваться?.. Мой совет таков: умерь свои аппетиты, подай пример, достойный военачальника.
Магон тряхнул головой, усмехнулся:
– Что же мне теперь, отрезать, что ли?
– Что отрезать? – не понял Ганнибал.
– Эту самую штуку…
Ганнибал поморщился – он не любил ни сквернословия, ни дурацких разговорчиков на манер карфагенских грузчиков.
– Это твое дело, Магон, – мрачно произнес он.
Магон замахал руками
– Нет, не мое! – вскричал он. – Я рожден мужчиной. И не по своей воле. Значит, и дело не мое… И я не вытворяю особенного, чего не делают другие.
– Я, к примеру? – вопросил Ганнибал.
Магон махнул рукой.
– Ты – человек не от мира сего! Тебе подавай только одно – войну. Ты весь в войне. С головой, руками, с ногами. Другой жизни нет у тебя. Ты клятву дал.
– Верно, – согласился Ганнибал.
– И ты считаешь, что это правильно?
– Да, считаю.
– И ты всю жизнь хочешь воевать?
– Если надо, то всю жизнь.
– А вокруг?
– Что вокруг?
– Что жизнь вокруг, что женщины, что вино, что другие радости. Любовь, наконец. Дети, наконец…
Ганнибал стал перед братом во весь рост, заложил руки за спину, покачал головой.
– Нет, – сказал он, – это все не по мне.
– Но почему, Ганнибал? Ты не хочешь жить?
– Почему? Хочу. Очень хочу! Но нет мне жизни, пока этот Рим существует. Это же заноза в нашем сердце. И не затем мы явились в Иберию, чтобы развлекаться или пахать землю. Оружие, которое на тебе, должно быть в деле. Вот почему я приказываю тебе умерить свою похоть, думать больше о деле, заботиться о своих воинах. Ты понял? – железным голосом закончил Ганнибал.
– Понял, – уныло произнес его брат.
– Это хорошо. А теперь иди займись делом, подай пример другим. А мне надо поговорить с галльскими лазутчиками. Важный предстоит разговор…
Магон, не скрывая обиды, повернулся спиной к брату и вышел, нарочито шаркая башмаками. Ганнибал смотрел вослед ему, совершенно не понимая, что надо еще этому молодому человеку, которому судьба уготовила прекрасную жизнь военачальника…
Вошел переводчик-васконец, а следом за ним – двое бородатых мужчин в легкой галльской одежде и грубых башмаках. Двигались галлы по ровному блестящему каменному полу очень неуклюже, как утки. Сразу становилось ясно, что равнина – не их родимый край.
– Добро пожаловать, – приветствовал их Ганнибал. Указал на сиденья, приготовленные для гостей. Галлы что-то сказали по-своему и осторожненько уселись на скамьи, покрытые шкурами леопардов.
Потом пошел разговор, который хорошо переводил васконец.
– Кто вы? – спросил Ганнибал.
Ответил широкоскулый, бровастый:
– Я – гельвет, звать меня Ригон. Живу на юге от Альп. А мать моя и вся родня ее – с Севера.
– А ты? – Ганнибал обратился к другому галлу.
– Я из племени аллоброгов. Не раз хаживал вверх, по Родану и Исавру. Река Исавр течет с северных альпийских склонов и втекает в могучую реку Родан. – Этот галл говорил низким голосом, полным доверительности. Был он щуплый, как цыпленок, и совсем молод – может, лет двадцати от силы. Именно этот почему-то особенно заинтересовал Ганнибала. Он спросил:
– Как твое имя?
– Спендин, великий господин.
– Бывал ты в Альпах?
– Много раз.
– Что там?
– Снег. Лед. Очень сильный холод зимой.
– А летом?
– Летом – ничего. Даже приятно в горах.
– Они очень высокие?
Спендин размышлял.
– Подумаю, – сказал он. – Можно, великий господин?
– Нужно. – Ганнибал улыбнулся. – Скажи, Ригон, есть ли перевал через Альпы?
– Есть!
– Ты ходил через него?
– Никогда! Там очень страшно!
– Отчего страшно? Может, это показалось тебе, Ригон? Сколько тебе лет?
– Тридцать одна весна.
– Весна? Это хорошо, Ригон. А я думал, что мы с тобой одногодки. Ты немного старше… Кто же из твоих ходил? Что говорили о перевале?
– Перевалов, говорят, несколько.
– Даже так?
– Да, несколько. Есть среди них такие, которые поудобней, и такие, которые очень опасны.
– Человек проходит свободно?
– Даже конь.
– В любое время года?
– В любое.
Но тут вмешался другой галл. Он сказал, что все перевалы опасны. А их действительно несколько. Возможно, есть еще перевалы, если идти далее на восток. Есть немало таких, которые ведут к городу Плаценция, что стоит на реке Пад в Цизальпинской Галлии… Ганнибала заинтересовали именно эти перевалы. На восток не следует… Где перевалы, которые поближе к Плаценции, и как они называются? Этот вопрос обращен к Спендину.
– Если идти вверх по Исамру, – сказал Спендин, – то первым перевалом будет Волчья Глотка…
– Ничего себе! – воскликнул Ганнибал.
– Так называют его те, которые живут поблизости.
– Галлы?
Спендин сказал:
– Не совсем галлы. Но племя галльское… Дальше – перевал Вотти. Я не знаю, что это означает. Те, которые живут на юге, называют его иначе: Горная Тропа. Действительно, это тропа. Она тянется по расщелинам в скалах. То круто подымается, то падает вниз. Нехорошая тропа. Конь по ней не пройдет. А слон – подавно.
– Нехороший перевал!
– Восточнее находится еще один. Его называют просто Горловина. Наверное, потому, что сверху нависают скалы и по тропе идешь так, словно сквозь трубу. Здесь неширокая дорога, под скалами можно найти приют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57