— Специально для тебя смешали, — пояснил Хлыст. — Надо выпить все.
Я взяла себя в руки и не запустила в него стаканом.
— Врач плохого не посоветует, — добавил Хлыст. Налил себе воды из сифона и отхлебнул, изящно отогнув в сторону мизинец.
Я допила стакан, почти не поморщившись. Налила еще. Да там стаканов пять будет!
Саванти смотрел на меня, уже не улыбаясь.
Я медленно допила второй стакан, налила третий.
Странно, но голод отступил.
Ну не совсем, но желудок уже не жгло, в животе не крутило.
Хм. Я отпила еще глоток и подумала, что, по существу, коктейль не такой уж и мерзкий. Ладно. Посмотрим, кто кого переупрямит.
Четвертый стакан прошел совсем легко. Так… Надеюсь, я успею добежать до… Столько жидкости подряд — не шутка.
Оставалось две трети стакана. Я дождалась, пока из кувшина не перестанет капать. Напиток оказался совершенно безвкусным. Плохо перемешали?
— Что теперь?
— Теперь, — Саванти налил себе газированной воды, — я буду есть. А ты — как хочешь.
Я протянула руку к бутерброду… Странно. Есть не хотелось совершенно. Ни капельки! В смысле — ни кусочка! Осторожно пошевелилась. Ничего не болит. Мне уже не было холодно.
— Как интересно, — подумала я вслух, — мне уже хорошо.
Саванти поднял взгляд, улыбка осветила его лицо. Я Взглянула влево и увидела, к великому изумлению, что буфетчик тоже улыбается. Впервые на моей памяти! И не сутулится, не хватается то и дело за поясницу.
— Май, — сообщил Саванти, поставив локти на стол и уперев подбородок в ладони. — Я тебя люблю.
Я почему-то не удивилась. Словно слышала такие признания каждые пять минут. Посмотрела на него и улыбнулась.
— Ты вздорная, заносчивая, у тебя тяжелая рука, с тобой совершенно не о чем поговорить, — продолжил Хлыст. Студенты смотрели на нас совершенно ошалело. Саванти никого и ничего не замечал. Глядел на меня и улыбался. — Пять минут спустя я буду казаться другим, но ты мне не верь.
— Хорошо, — я сняла правую перчатку, прижала ладонь к его щеке. Саванти вздрогнул, посмотрел на меня жалобно. — Мне давно не было так хорошо, Саванти.
— Вы вся светитесь, — похвалил меня буфетчик. — Вы никогда так чудесно не выглядели. Подождите минутку, — он забрал кувшин и мой стакан, удалился.
Саванти вздохнул, прижал легонько мою ладонь к своей щеке, медленно отстранился.
— Я могу спросить, что с тобой случилось? — он постучал кончиками пальцев по столу.
Я вздохнула в ответ и натянула перчатку. Помедлила, стянула ее вновь, стянула вторую. Протянула обе Хлысту.
— Спасибо, Саванти.
— Это означает «нет»?
— Можешь, — возразила я. — Сегодня утром я проснулась.
Он чуть повернул голову. Еще раз, в другую сторону. Какие у него роскошные, белые брови… И волосы, цвета воронова крыла… И нос, как у орла. В тот момент Хлыст выглядел величественно. Честно!
— Да, похоже на то, — согласился он. — Тебя не узнать, Королева. Я бы сказал, что тебя подменили. И что теперь?
Самой интересно.
— Самой интересно, — повторила я вслух. Тут вновь возник буфетчик, поставил передо мной и Саванти по маленькой рюмке. Я осторожно поднесла ее к губам.
Как вкусно!
— Ваше здоровье, Светлая! — буфетчик поставил по рюмке перед каждым из студентов (те так и сидели, забыв закрыть рты). — Живите вечно! Мы пили медленно, наслаждаясь.
— Светлая, — Саванти помрачнел, поднялся на ноги. — Уже должны расшифровать. Пошли, Королева, у тебя ведь дела.
Вот свинья!
— Спасибо, — я легонько обняла буфетчика — тот вздрогнул — и прикоснулась пальцами к щеке каждого из студентов. Те выглядели так, словно при них произошло великое чудо. Все, подумала я отчего-то. Можно идти.
Саванти мрачнел с каждым шагом; когда мы вернулись в пультовую, ассистентка (одна, где остальные?) смотрела на него с испугом.
— Желудок, — объявил Хлыст. Дал знак девице, та кивнула, что-то сказала в селектор — Ничего страшного, сейчас пройдет. Ты к себе? — повернулся он ко мне. — Давай провожу.
Вернулся из приемного покоя со шкатулкой, коробочкой и флаконом, отдал мне все это с отсутствующим видом.
— Заприте здесь все, — обратился он к недоумевающим «верным слугам». — Да, я отменяю ваше дежурство сегодня ночью. Потом отработаете.
Умеет наш Хлыст сказать пакость так, что от души радуешься. Девицы взвизгнули, запрыгали и заулыбались. Будто не знают, что такое «потом отработаете». И убежали прочь, помахав мне руками на прощание.
— — —
Мы двигались молча. В Университете было пустынно; вошли по переходу в учебный корпус (охранник отчего-то вытянулся в струнку, когда мы проходили мимо). Стало немного печально. Мне, во всяком случае. Ни человека вокруг, эхо от щелчков каблуков о пол, а за окнами — парк. Прекрасное место. Но все хорошее кончается.
— Хотел тебе все это истолковать, — Хлыст помахал в воздухе стопкой «расшифровки», — но сейчас уже неуверен, что нужно. Вкратце. Когда ты пришла, то была на грани полного нервного и физического истощения. Сердце никакое, иммунная система рушится, эндокринная — скоро рухнет. Я, признаться, думал, что до буфета ты не дойдешь. Девицы мои сидели в реанимационной, ждали звонка.
Вот как, подумала я. Бедный Хлыст. Странно, я себя настолько развалиной не ощущала!
Остаток пути мы прошли молча. Пока я ходила на вахту за ключами от апартаментов, Саванти ожидал меня со шкатулкой и прочим у лифта.
— Я подобрал тебе кое-чего, — он вынул из кармана и протянул мне небольшой пакетик. Внутри что-то шуршало. — Так, мелочь, витамины, все в таком духе. Возьмешь?
— Спасибо, Саванти. Не надо.
Он усмехнулся и спрятал пакетик.
— Я все ждал, когда же ты заедешь мне в ухо, — признался он, протягивая шкатулку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20