Все.
Еще немного времени я смогу так провисеть. Обратно мне не забраться, это точно. Что еще есть?
Пояс. Слишком мягкий. Даже не долетел.
Клипсы. Бросила одну. Мимо. Бросила вторую. Попала!
Меню на экране. Что еще можно кинуть?
Диадема. Мимо. Я стиснула зубы, сняла ожерелье. Если смогу порвать, будет много мелких снарядов. Лишь бы удержаться.
Смогла. Натянутая нить хлестнула по лицу. Когда я осознала, что сумела удержаться, из рассеченной губы шла кровь, а во рту было два кусочка янтаря. Остальные раскатились по всему полу.
Попала первым же. Хорошо, что цель крупная — видимо, чтобы даже трясущимися руками можно было выбрать нужный пункт с первого раза.
Позволила себе отдышаться. Ноги ныли нестерпимо — нет у меня привычки висеть вот так, вверх ногами, в распоре.
Продиктовала номер, успела перепугаться, что забыла последовательность огоньков. Нет, не забыла. Все так же неизвестный голос велел повторить семь цифр и отключился.
Ну же… Я дважды продиктовала номер.
Связь прервалась. Позади и вверху тихо щелкнуло.
Упав на пол, я едва не свернула шею. Попытавшись подняться — едва не свернула вторично, подвернув ногу на кусочке янтаря.
Посидела на полу, отдышалась. Ну и разгром я тут устроила… Ладно. Ради чего я рисковала жизнью?
Огоньки не горели. Проклятье, надо успеть подлечить губу — скоро выступать. Потом гляну. Надеюсь, новых бомб там нет?
Новых не было.
Какое счастье.
Я бросила сверток под кровать, все еще ошарашенная. Справилась!
Все, хватит с меня! Я пинком отправила разряженную мину (вырвала с мясом все проводки) под кровать. Потом разберусь, что там за клад. Иначе, если придет обслуга и увидит все это — открытую панель, капли крови, разбросанный янтарь и прочее…
Уборкой придется заняться после выступления. А сейчас — в душ!
Глава 6. ВЫСТУПЛЕНИЕ
Если верить инструкции, стиральный комплекс может действовать и без моей помощи. Правда, собираться пришлось в жуткой спешке. Надеюсь, мой запрет на проведение уборки все еще в силе — не очень хочется, чтобы кто-нибудь заметил мину-ловушку и сверток под кроватью.
Ф-ф-фу, едва успела!
В сто пятой, «предбаннике», было уже людно. При моем появлении произошла некоторая, к счастью, короткая, суматоха. Майстан (припомнила я почти сразу), главный администратор, тут же подошел ко мне, вежливо поклонился. Я ответила, как положено. На этом формальности были закончены — и хорошо. Устала я от поклонов и церемоний за сегодня. Вообще, казалось, что из дому я вышла дня три тому назад.
Имя я могла бы и не вспоминать. У нас, оказывается, часть традиций Южного Союза уже соблюдается. Например, ответственные стали носить опознавательные значки — кто такой, за что тут отвечает и так далее. Я представила, как должен был бы выглядеть мой значок, и едва не прыснула со смеху.
— Рад вас видеть в прекрасном расположении духа, — улыбнулся Майстан (точно, ему уже сообщили про нововведения в поддержании чистоты у меня в апартаментах). — Вот текст вашей речи. Все, как было согласовано. Если захотите что-то добавить, будем признательны.
Да знаю я, знаю. Вот оно, доказательство того, что я марионетка: говорить то, что якобы велела сказать Ее Светлость. А на деле — Министр внутренних дел Южного Союза, в который графство формально входит как автономия.
— Если можно, — указала я на свою губу. Кровь удалось остановить, но скудного запаса средств первой помощи на большее не хватило.
— Ох, какое несчастье, — Майстан дал знак, и ко мне тут же подошли двое — один в бело-зеленом халате, врач. Смутно помню лицо, значка не вижу. Должно быть, под халатом.
— Не извольте беспокоиться, тахе, — он присел передо мной и раскрыл небольшой чемоданчик, который ему подал напарник. — Будет немного жечь. Закройте глаза, ненадолго…
Я послушалась. Приятный запах… мазь? Мне осторожно нанесли ее на ранку. Больно не было, было страшно щекотно. Чего мне стоило усидеть на месте!
А потом действительно стало жечь. И еще как. Мне потом сказали, что у меня было настолько спокойное выражение лица, что врачи даже подумали — не перепутали ли мазь. Нет, не перепутали. Минуты через три страдания окончились, я открыла глаза.
— Нет-нет, не надо облизывать, — всполошился врач, протягивая салфетку. — Не болит?
Я заглянула в зеркало, по правую руку; по традиции — латунное. Нет, все в порядке, ранка зажила. Готова к представлению.
— Не болит, — встала я. — Мне уже пора?
— Нет еще, тахе, — Майстан указал за спину. Да, чей-то голос все еще раскатывался над площадью — не помню, кто это, усилители немного искажают голос. Ну ладно.
Я присела в кресло, чтобы не смущать остальных, прикрыла глаза. Впрочем, в Университете ко мне относятся намного более просто. Почти как ко всем остальным.
Странно, но это приятно.
* * *
Как много людей пришло на церемонию открытия выпускного праздника!
Конечно, студентов в Университете намного больше. Но привилегией посещать праздники обладают только студенты, начиная с шестого курса. Остальным придется довольствоваться либо пересказами, либо просмотром записей — если будет, где смотреть. С ума сойти… восемь лет в школе, еще восемь — в Университете… и не помню ни единого дня! Как такое может быть?
Я ощутила, что совершенно беспомощна. Солнце освещало меня; тысячи людей смотрели на меня; позади воцарилась полная тишина. Листки лежат передо мной. Мне не придется перелистывать их — есть для этого помощники. Мне предстоит просто произнести все то, что там написано.
Ветерок коснулся моего лица, а я все боялась начать. Горло было пересохшим.
Но стоило произнести первое слово и ощутить, как обратилось на меня внимание слушателей, как оцепенение начало проходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20