Карла сидела в красном кожаном кресле. К
огда мы вошли, она встала, чтобы посмотреть на нас, и возмущенно сказала:
Ч Я вас жду здесь больше двух часов.
Вулф подошел, взял ее руку и наклонился к ней.
Ч По крайней мере, у тебя было удобное кресло, Ч сказал он вежливо, проше
л к своему, стоящему за столом, единственному, которое его устраивало, и ус
адил себя. Карла протянула мне руку с отсутствующим видом, я просто пожал
ее.
Ч Фриц не знал, где вы, Ч сказала она Вулфу.
Ч Не знал, Ч согласился он.
Ч Но он сказал, что вы знаете о Марко.
Ч Да.
Ч Я услышала об этом по радио. Сначала я собиралась пойти в ресторан к Ле
о, потом подумала, что лучше обратиться в полицию, а затем решила прийти сю
да. Я полагала, что вы будете удивлены, но я Ч нет. Она говорила с горечью и
выглядела расстроенной, но я должен признать, что от этого она не стала ме
нее привлекательной. Она оставалась все той же девушкой с Балкан, чьи про
нзительные черные глаза поразили мое сердце много лет назад.
Вулф прищурился и взглянул на нее.
Ч Ты говоришь, что пришла сюда и ждала меня два часа, чтобы узнать подроб
ности о смерти Марко? Почему? Ты была к нему привязана?
Ч Да.
Вулф прикрыл глаза.
Ч Если я правильно понимаю, что означает слово привязанность, Ч сказал
а она. Ч Если вы имеете в виду как женщина к мужчине, Ч конечно, нет. Не так.

Вулф открыл глаза:
Ч А как?
Ч Мы были связаны нашей преданностью великой и благородной цели! Свобо
да нашего народа! И вашего народа! А вы здесь сидите и строите гримасы. Мар
ко рассказывал мне, что просил помочь нам Ч вашим умом и деньгами, но вы о
тказались.
Ч Он не говорил мне, что ты участвуешь в этом деле. Не называл тебя.
Ч Конечно, не называл, Ч презрительно сказала она Ч Он знал, что тогда в
ы бы еще больше глумились. Вот вы сидите здесь, богатый, толстый и счастлив
ый, в вашем прекрасном доме, с великолепной едой, стеклянными оранжереям
и наверху, где растут десять тысяч орхидей, чтобы услаждать вас, и с этим А
рчи Гудвином, который как раб делает за вас всю работу и принимает на себя
все опасности. Какое вам дело до того, что народ на земле, из которой вы род
ом, стонет под гнетом, свобода задушена, плоды их труда отнимаются, а детей
готовят к войне? Перестаньте гримасничать!
Вулф откинулся назад и глубоко вздохнул.
Ч По-видимому, Ч сказал он сухо, Ч я должен дать тебе урок. Мои гримасы н
е имеют отношения к твоим чувствам и к твоему нахальству, а относятся к ст
илю и дикции. Я презираю штампы, в особенности извращенные фашистами и ко
ммунистами. Такие фразы, как «великая и благородная цель» и «плоды их тру
да» смердят, изуродованные Гитлером и Сталиным и всем их преступным окру
жением, Кроме того, в наш век потрясающего триумфа науки призыв к борьбе з
а свободу значит не более того, что он велик и благороден; не больше и не ме
ньше Ч это основное. Она не важней и не благородней борьбы за съедобную п
ищу и хорошее жилье. Человек должен быть свободным, иначе он перестает бы
ть человеком. Любой деспот, фашист или коммунист не ограничен теперь так
ими средствами, как каблук, меч или ружье; наука создала такое оружие, кото
рое может предоставить ему всю планету; и только люди, которые хотят умер
еть за свободу, имеют право жить за нее.
Ч Как вы? Ч презрительно сказала она. Ч Нет. Как Марко. Он умер.
Вулф ударил рукой по столу:
Ч Я еще дойду до Марко. Что касается меня, то никто не давал тебе права суд
ить меня. Я сделал свой вклад в борьбу за свободу Ч в основном финансовый
через те каналы и средства, которые мне кажутся наиболее эффективными. Я
не собираюсь отчитываться перед тобой. Я отказался участвовать в проект
е, который предлагал Марко, потому что сомневался в нем. Марко был упрямым
, доверчивым, оптимистичным и наивным. Он был…
Ч Стыдитесь! Он умер, а вы оскорбляете…
Ч Достаточно, Ч прорычал он. Это наконец остепенило ее. Его голос пониз
ился на несколько децибел. Ч Ты разделяешь общее заблуждение, а я нет. Я н
е оскорбляю Марко. Я отдаю ему должное, говоря о нем, относясь к нему так же,
как при жизни; было бы оскорблением, если б от страха я мазал его елеем. Он н
е понимал, какими силами собирался управлять на большом расстоянии, не м
ог их контролировать, проверить их честность и преданность делу. Все, что
он знал, Ч это то, что некоторые из них могли быть агентами Тито или даже М
осквы.
Ч Это неправда! Он все о них знал, по крайней мере, о руководителях. Он не б
ыл дураком, и я тоже. Мы постоянно их контролировали, и я… Куда вы?
Вулф отодвинул стул и встал.
Ч Может, ты и не дура, Ч сказал он, Ч но я идиот. Я позволил разговору прев
ратиться в бессмысленный спор, хотя мог бы это предвидеть. Я хочу есть. Я к
ак раз ужинал, когда пришло известие о смерти Марко. У меня пропал аппетит.
Я старался закончить ужин, но не мог проглотить ни кусочка. Я плохо сообра
жаю на пустой желудок, поэтому собираюсь пойти на кухню и что-нибудь съес
ть. Ч Он взглянул на стенные часы. Ч Пойдешь со мной?
Она покачала головой:
Ч Я ужинала. И не могу есть.
Ч А ты, Арчи?
Я сказал, что не отказался бы от стакана молока, и вышел за ним. Фриц, отложи
в при нашем появлении журнал, глубокомысленно изрек:
Ч Голодать живому Ч не поможешь мертвому, Ч и открыл дверцу холодильн
ика.
Ч Индейку, сыр и ананас, Ч заказал Вулф. Ч Я этого раньше не слышал. Монт
ень?
Ч Нет, сэр. Ч Фриц поставил индейку на стол, снял крышку, взял кусочек и п
ротянул его Вулфу. Ч Это моя мысль. Я знал, что вы пришлете за мной или прид
ете, и мне хотелось приготовить для вас соответствующее изречение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9