— Поприсутствуй незаметно в игорном доме. Я хочу, чтобы у меня были глаза не только спереди, но и на затылке. Эти чертовы поездки сюда, в Кенсингтон, отнимают у меня уйму времени. Поживи рядом со мной. Жизнь отшельника вряд ли тебе доставляет удовольствие!
— Ты просто читаешь мои мысли, — расплылся в улыбке Лукас.
Джулиану было о чем поразмыслить на долгом обратном пути в Лондон. Намек Лукаса, что Серена приложила руку к заговору против его персоны, он решительно отметал как нелепость. Вербуя в сообщники похищения Серены самого Лукаса и его внука Гарри, Джулиан убедительно доказал им, что она воплощенная невинность, а вмешалась в политику только из-за романтических побуждений и семейных традиций. Она — враг самой себе, и ее необходимо спасти от собственных иллюзий и заблуждений.
Лукас в душе искренне сочувствовал девушке, так великодушно и без всякой корысти помогающей спасению последних уцелевших от королевской расправы якобитов. Он даже восхищался ею. Как женщина, юная и неопытная, смогла так рисковать своей репутацией и даже жизнью? Как бывший, но верный служитель Закона, Лукас рассуждал вполне разумно — чем меньше якобитов останется в Англии, тем больше будет порядка в королевстве. Пусть они катятся подальше — во Францию или еще куда. Казни он не одобрял и потому тайно сочувствовал попыткам друзей Серены переправить мятежников за море.
Но он не мог понять, что стоит за затеей Джулиана с заключением брака с Сереной. Тут его старые мозги отказывались служить ему. Джулиан чувствовал, что Лукас сомневается в правильности принятых им решений, и это раздражало его.
В таком раздраженном настроении он прибыл в свое владение — игорный дом — и сразу же устремился в свои личные апартаменты. Слуга, поперхнувшись от растерянности, не успел доложить ему, что там его ждет гость. Флинн вместо приветствия встретил его сухо и деловито.
— Ваш камзол доставлен вам высушенным, выстиранным и отглаженным.
На спинке стула демонстративно красовался вельветовый камзол, который Джулиан набросил на плечи Серены после ее падения в пруд.
— Благодарю.
Джулиан налил себе в стакан бренди и отхлебнул порядочный глоток, готовясь к дальнейшему, более серьезному разговору. Предвиделась интересная игра.
— Серена просила меня кое-что вам передать.
— Леди Серена Уорд не должна тратить на меня свое время.
— Но это не займет много времени.
— Раз так, я готов выслушать.
Флинн с улыбкой нанес ему удар, заставивший Джулиана пролететь всю комнату, стукнуться головой об полки с хрусталем и растянуться на полу, обсыпанном осколками разбитого стекла.
— Тебе этого достаточно? — спросил Флинн.
— Ты сошел с ума.
— Ни в коей мере. Это тебе письмо от Серены, ублюдок!
Флинн наступил сапогом ему на грудь.
— А теперь поговорим.
Он с удовольствием плеснул в лицо Джулиана остатками бренди из опрокинутого графина.
Такой язык Джулиан понимал лучше, чем родной английский.
— Я ведь тебя убью, Флинн.
— Я убью тебя раньше.
— Ошибаешься.
Джулиан вывернулся и отбросил Флинна ударом ноги. Флинн застонал и распластался лицом на острых осколках, усеявших пол. Из порезов стала сочиться кровь.
— Меньше говори, больше делай, — посоветовал ему Джулиан.
Внизу, в комнате, где шла игра, услышали шум.
— Землетрясение. Такое я уже испытывал в Египте, — сказал полковник Моуби. — Неужели уже и Лондон трясет?
— Мы трясемся от азарта, — засмеялись игроки, кидая на зеленое сукно жетоны, купленные за золото. Смех стих. Все погрузились в молчание, наблюдая за вращением рулетки.
Глава 21
Джулиан протянул руку и помог Флинну подняться.
— Я правильно понял содержание письма? Ты не переврал его?
Флинн был унижен, но не сломлен.
— Леди Серена попросила вам уплатить за ваши услуги. Я посчитал, что пощечина будет нормальной платой.
— Она жаждет моей крови! — рассмеялся Джулиан.
Флинн, повинуясь инстинкту лакея, стал убирать с ковра следы недавней драки.
— Оставь это. Уберут слуги. Это их дело! Флинн с сожалением посмотрел на черепки древнегреческих ваз и осколки драгоценного хрусталя.
— Я нанес вам большой убыток.
— Мы сочтемся, если ты скажешь мне всю правду о Серене.
Джулиан обнаружил среди перевернутой мебели оставшуюся в целости бутылку бренди и пару стаканов. Он наполнил их.
— Выпьем за мир между нами, Флинн, и за полную ясность в наших отношениях. Что желает Серена?
— Чтоб ты оставил ее в покое.
— И я хочу того же для себя.
— Почему ты преследуешь ее?
— Я?
— Да.
— Наоборот. Она угрожает мне. Ей хочется, чтобы меня повесили, распяли на кресте, в лучшем случае избили плетьми до полусмерти. Не так ли?
— Ты этого заслуживаешь, — сказал Флинн. — Но ты ошибаешься. Она честна перед тобой. Не в пример тебе.
— Что она хочет?
— Чтобы ты получил удар по своей мерзкой физиономии.
Флинн оправился от унижения и разговаривал теперь как посланец достойной стороны.
— Тебе не надоело драться? — спросил Джулиан с горькой улыбкой. Ему совсем не хотелось сражаться с Флинном.
— Флинн! Ты знаешь ее так давно. Скажи мне, кто она?
— Она жертва, которую приносят на алтарь.
Флинн выражался красиво. На него подействовал стакан бренди и предшествовавшее ему сражение с Джулианом.
— Они торговали ею, как уличной девкой, чтобы завлечь благородных господ в свою паутину. Ты игрок, ты знаешь! Безумный игрок ставит на одну цифру или карту в надежде, что она должна выиграть. Так и они на якобитов! Ее подставляли, как могли. Заставили влюбиться в того, кто несчастен и гоним…
— В кого, например? — Джулиан не очень верил исповеди Флинна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107