— Ты должен знать капитана Аллардайса. Если он офицер армии Его Величества, то я Бог знает кто, только не сын своей матери. Он никогда не служил в кавалерии, хотя трепал об этом языком направо и налево. Но Серена не так проста, как ты о ней думаешь.
— Она непредсказуема, — задумчиво произнес Джулиан. — Она совершает поступки, очертя голову кидается в авантюры, а только потом, поразмыслив, начинает жалеть о том, что сделала.
Флинн откинулся в кресле и с нескрываемым презрением посмотрел на Джулиана.
— И ты считаешь, что она в гневе устроила твое похищение, а потом одумалась и раскаялась?
— Разве это не так?
— Нет, ты ее совсем не знаешь.
— А ты знаешь?
— Я знаю ее с тех пор, как мне исполнилось шесть лет. Я вырос у них в доме и изучил ее характер. Всадить кинжал в спину человеку — это ниже ее достоинства, хотя отомстить за себя она способна. Но это будет не подлый удар, а тонко рассчитанное справедливое возмездие. Хочешь иметь доказательства, расспроси того красавчика, которого Серена заманила к алтарю.
Джулиан чуть не подскочил на месте от удивления.
— Серена кого-то заманила к алтарю?!
— Ты разве не слыхал этой истории? Этого самого проходимца Аллардайса. Ей тогда еще не было семнадцати, cэр Роберт очень постарался, чтобы она влюбилась в Горацио, и, кажется, добился своего. Меня она не слушала. В то время у Серены еще было приданое.
— Куда же оно подевалось?
— Как куда? Провалилось все в тот же бездонный колодец. Когда Серена достигла совершеннолетия, то пожертвовала его своему отцу-кровопийце на безнадежное якобитское дело. Ружья и порох стоят немалых денег.
— А Летти? Она тоже лишилась приданого?
— Нет. Летти и Клайв пока еще несовершеннолетние. Сэр Роберт не мог наложить свою загребущую лапу на их денежки. По завещанию их бабушки они хранятся в неприкосновенности.
— Бедная Серена! — Джулиан ощутил нечто вроде сочувствия к ней. — Но продолжай! Мы отклонились от главной темы.
— Любой дурак догадался бы, что Аллардайс охотится за приданым, а отец Серены имел в этом свой интерес. Может, они договорились, как поделить денежки. Сэру Роберту необходимо было добраться до них поскорее… Ручаться я, конечно, не могу, сам при их беседах не присутствовал, но это и так очевидно.
— А что было дальше? — в нетерпении спросил Джулиан.
Прежде чем продолжить, Флинн еще подкрепился бренди.
— А вот что! Серена обнаружила, что все время, пока ее возлюбленный за ней ухаживал, вздыхал и закатывал глазки, он еще амурничал с бабенкой Лоуренса.
— С Амелией?
— А, ты ее знаешь! — сухо отметил Флинн.
— Неважно. Это к делу не относится. Продолжай.
Флинн не мог отказать себе в удовольствии лукаво усмехнуться, вспоминая давнюю проделку.
— В ночь, когда наши влюбленные собрались сбежать, чтобы обвенчаться, якобы втайне от отца, — угадай, кто вылез из окна и спустился по веревочной лестнице прямо в объятия Аллардайса? Ваш покорный слуга, Ричард Флинн. В то время я был смазливым мальчуганом четырнадцати лет от роду, с фигуркой точь-в-точь как у Серены, и, если прикрыть лицо вуалью, моя родная мать не отличила бы меня от нее.
— Черт побери! — воскликнул Джулиан. — Вас и сейчас можно спутать…
— Если устроить шутку с переодеванием, то может быть! — охотно подтвердил Флинн. — Ну а дальше все шло как по маслу. Аллардайс привез меня в церковь в Мойфейре, ты ее знаешь. Его друзья там нас уже ждали. У алтаря я сбросил вуаль, и он убедился, какой трюк выкинула Серена, чтобы ему отомстить. Горацио готов был убить меня. От хохота присутствующих церковь чуть не развалилась.
Джулиан тоже смеялся до слез.
— Как же ты спасся, Флинн? Ведь негодяй мог проткнуть тебя на месте?
— Ну, я сумел постоять за себя. Он же малый трусливый. Потом не так просто совершить убийство на глазах у веселящейся публики. В награду Серена мне отдала кольцо, которое «жених» вручил ей в знак «любви». Аллардайс не посмел взять его обратно. К нашему удивлению, изумруд в нем оказался настоящим, хотя все его клятвы в вечной любви были сплошной фальшью. Кольцо мне было ни к чему, а изумруд пригодился.
Флинн пальцем дотронулся до серьги в левом ухе.
— Меня всегда интересовала эта серьга, — сказал Джулиан.
— Теперь ты знаешь ее историю. Я обещал Серене, что, когда она полюбит настоящего человека, я верну ей этот изумруд. А пока ношу его с гордостью. Никакой король не может наградить меня более высокой наградой.
— Чем же все это в итоге кончилось?
— В Лондоне посмеялись, посудачили и забыли. Об этой истории лучше помалкивать. Я не встречал Аллардайса с тех пор. Ему объяснили, что спектакль организовал ее братец Джереми. Горацио побоялся протестовать, чтобы не выставить себя на всеобщее посмешище.
— Она больше так и не полюбила никого? — нотка гордости невольно прозвучала в голосе Джулиана.
— Отец подставлял ее не раз. Ему нужны были удобные «женихи». Он был нехорошим человеком. Даже когда мать Серены болела и была при смерти, он занимался политикой и еще в придачу волочился за юбками. И все-таки Серена его простила и добровольно отдала ему все свое достояние. Хотя долгое время она чуждалась и даже презирала его.
Джулиан взялся за графин с бренди, и туг же Флинн подставил свой опорожненный стакан.
— Расскажи мне о матери Серены, — попросил Джулиан.
— Что тебя интересует?
— Я видел ее портрет. Она так на нее похожа.
— Бедная леди Уорд! — вздохнул Флинн. — Серене было шестнадцать, когда она скончалась. Сэр Роберт женился на ней ради денег. Он тогда тонул в долгах. Их брак был без любви, сух, как пустыня. Но она любила своих детей. А Серена была ее любимицей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107