Джудит крепко держала брата за руку.
– Что здесь… – выпалил Мантлинг. Его лицо приобрело цвет красной глины. Он обвел глазами комнату. – Что… Шортер сказал, что видел, как вы бежали по лестнице в мою комнату. – Он неожиданно ткнул пальцем в направлении стола. – Где вы взяли… это ?
– В вашей комнате, сэр, – веско сказал Мастерс. – Знакомы вам данные предметы?
– Мой нож! – воскликнул Мантлинг и замолк. Он не мог продолжать. – В моей комнате? Где?
– В нижнем ящике комода, сэр. Я повторяю…
– Но я не пользуюсь… нижний ящик комода? – воскликнул Мантлинг. Его огромные кулаки сжались и снова разжались. – Но я им не пользуюсь, говорю вам! Я им не пользуюсь. Он плохо выдвигается. Он заедает. Ты же знаешь, что он заедает, – обратился он к Джудит с яростной, но в то же время молящей настойчивостью. – Он заедает, разве нет? Скажи им! Я им не пользуюсь. Я…
Мастерс поднял руку:
– Секундочку, сэр. Вынужден сказать вам, что ваша тетя, Изабелла Бриксгем, только что дала показания, свидетельствующие о том, что вы виновны в убийстве вашего брата. Мы нашли данные предметы в вашей комнате и теперь можем предъявить вам некоторые другие обвинения…
Мантлинг медленно повернулся и посмотрел на Изабеллу. Та отвернулась, не поднимая головы. Она плакала. Мантлинг тяжело задышал. Он наклонил голову и смотрел исподлобья своими маленькими красными глазками. Его кулаки сжимались и разжимались, он медленно шагнул вперед…
Джудит закричала. Карстерс сделал безуспешную попытку схватить его. Он не сделал и трех шагов, как Мастерс одним прыжком оказался на его пути. Старший инспектор был на добрых два дюйма ниже Мантлинга. Он взял его за руку. Хватка была легкой, но Терлейн видел, как сильно опущено плечо Мастерса, и понял, что при следующем шаге он сломает Алану руку.
– Нет, сэр, – спокойно заявил Мастерс. – Вы не будете сейчас делать глупости, потому что я не хочу применять силу. Хм! Сэр, должен предупредить вас о том, что ордера на ваш арест у меня нет. Но ввиду того что вам предъявлено обвинение в убийстве Гая Бриксгема, я должен попросить вас проследовать за мной. Вас не заключат под стражу – разве только мое начальство станет на том настаивать. Вам предоставят адвоката. Советую вам пойти со мной добровольно.
Мантлинг остановился. Весь гнев вышел из него, как воздух из пробитой шины. Мощные плечи поникли. Он с любопытством смотрел на Мастерса, будто никогда его раньше не видел. Он заговорил и стал похож на огромного жалующегося ребенка.
– Зачем вы хотите, чтобы я пошел с вами? – протяжно и удивленно спросил он. Затем потряс головой и оглянулся вокруг. – Изабелла, зачем ты говоришь обо мне неправду? Я ничего не сделал. За что вы хотите меня повесить? Господи, помоги мне. Я же… ничего… не сделал.
Мастерс не стал тратить время:
– Хорошо, сэр, если вы сможете это доказать. Уверен, что все здесь хотят вам помочь. Вы готовы?
– Готов?
– Ваша… э… шляпа и все остальное?
Мантлинг, в точности как ребенок, пощупал рукой голову:
– Да. Шляпа и плащ. Где Шортер? Приведите Шортера. Мне нужна шляпа и плащ, чтобы дойти до тюрьмы. Не беспокойтесь, я не стану делать глупостей и спокойно пойду с вами.
Он повернулся и пошел к двери. Все смотрели ему вслед. И пока его тяжелые шаги отражались эхом от стен проклятого дома, все они слышали жалобный голос:
– За что вы хотите меня повесить? Я же… ничего… не сделал.
Глава 18
КРОВЬ В РАКОВИНЕ
После неофициального ареста Алана Бриксгема, лорда Мантлинга, официально обвиненного в убийстве собственного брата, дело, которому суждено было войти в историю под названием «Загадка Красной вдовы», вступило в свою завершающую и наиболее драматическую стадию. Все пока было тихо: по поводу последних событий ни в одной из вечерних газет не появилось ни строчки, однако Лондон был охвачен ураганом слухов. Падение Мантлинга означало падение дома и даже хуже. Терлейн, отправлявшийся ужинать с Г. М. и Мастерсом, был уныл, как мелкий дождь, падавший на город.
Ближе к семи-восьми вечера вы во всем городе не найдете более безлюдного места, чем Флит-стрит. Сити вымирает. Тишина узкой улицы, стремящейся поскорей сбежать вниз с холма по направлению к Ладгейт-Серкус – на ней днем не протолкнешься, – нарушается только рычанием одинокого автобуса или гулкими шагами случайного прохожего. Улица полна шорохов, но нельзя определить их источник. В типографиях еще тихо, но скоро с лязгом и грохотом пойдут в печать утренние газеты. Железные ворота большинства ресторанов закрыты. К немногим открытым принадлежит «Зеленый человек», приткнувшийся в одном из туманных проулков позади церкви Святой Бригитты. Он в большом почете у Г. М.
В половине восьмого такси Терлейна, подняв тучу брызг, подкатило к тротуару. Окна первого этажа ресторана, где находился бар, были ярко освещены, в окнах комнат второго этажа играли отблески каминного огня. Терлейн попытался привести мысли в порядок, но не смог. Сегодняшние события в доме Мантлинга слишком живо стояли перед глазами, чтобы их можно было осмыслить. Г. М. разочаровал Терлейна. Г. М. ничего не сказал. На вопросы Мастерса по поводу целесообразности заключения Мантлинга под стражу и его встревоженные взгляды лорд Генри отвечал только невнятным ворчанием. Затем он сказал, что это не имеет значения, и ушел допрашивать слуг. Остальные? Джудит и Карстерс отказывались верить в то, что Алан как-то связан с убийствами. Изабелла сразу удалилась в свою комнату, а Равель свою и не покидал.
Терлейн, направляясь в такси на встречу, ощущал ту душевную опустошенность, которая иногда приходит к тем, кто одинок в этом странном городе среди вечера и холодного дождя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83