М. – Любил упоминать все свои звания и награды. По-моему, он слегка гордился собой, отсюда его напыщенный стиль. Его тень по-прежнему нависает над нами. От него никуда не скрыться. Читать?
– Читай, – потребовал Блайстоун, – и поскорее.
Г. М. был прав. Тень Фергюсона все еще нависала над всеми ними – ощутимая, как дерево за окном.
«Следуя примеру Феликса Хея, – прочитал Г. М., – я хочу предать гласности имя человека, убившего его, а также описать крайне изобретательный способ совершения преступления.
В противоположность Хею, я не предчувствую никакой опасности. Но, если в результате несчастного стечения обстоятельств со мной что-нибудь случится, считаю своим долгом сообщить полиции все, что мне известно.
Вначале немного о себе. В 1926–1927 гг. я служил в Англо-египетской импортной компании в качестве главного художника-ретушера. Я работал в конторе и на складе в Каире, на бульваре Каср-эль-Али. Мы фабриковали скарабеев и мумии животных из стекломассы и силиконового клея; более крупные статуи делали из сланца, похожего на черный базальт. Кроме того, мы изготавливали папирусы, более или менее похожие на настоящие.
Должен упомянуть, что воссозданные мною копии папирусов времен Девятнадцатой династии удостоились высших похвал его величества короля Египта. Мой труд вызвал его горячее одобрение, вылившееся в награждение меня орденом за заслуги перед Египтом. Я один из немногих кавалеров данного ордена.
Большая часть готового товара помещалась в отдельном складе, где у Бернарда Шумана был частный кабинет. Бернард Шуман является главой Англо-египетской импортной компании. Чтобы избежать осложнений с выплатой налогов, он называет себя коммерческим директором, но он единственный владелец компании. Я намерен обвинить этого человека в поджоге и убийстве».
– В поджоге и убийстве, – механически повторил резко побледневший Блайстоун.
Никто не двинулся с места; было тихо, если не считать шелеста бумаги, когда Г. М. разглаживал письмо.
– В поджоге и убийстве? – повторил Сандерс. – Шуман?!
– Верно, – едва заметно кивнул Г. М. – Вчера Боб Поллард получил следующие сведения: сгорела почти вся собственность Шумана. Причем товар оказался незастрахованным. Прошу это запомнить. Все горячо сочувствовали Шуману, потому что он известен как честный делец. Добрый старый Фергюсон сейчас все нам разъяснит.
«Шуман поджег собственный склад, чтобы скрыть убийство своего единственного серьезного конкурента, довольно сметливого мусульманина по имени Эль-Хаким, который, не стесняясь никаких средств, пытался выжить его с рынка. Все было подготовлено заранее. Шуман не внес страховой взнос – будто бы случайно, по забывчивости.
Вот что он придумал. Никто не поверит, что можно нарочно уничтожить собственный товар, стоящий целое состояние, чтобы скрыть другое преступление – каким бы тяжелым оно ни было. Шуман говорил: единственный способ совершить идеальное убийство – пожертвовать чем-нибудь. Чтобы приготовить омлет, говорил он, необходимо разбить яйца. Он полагал, что омлет того стоит. По натуре он очень хладнокровен.
За день до предполагаемого пожара Шуман заманил Эль-Хакима на склад, где и убил (каким оружием – не знаю). Дело было подстроено так, что, когда начался пожар, сам он находился далеко и располагал алиби.
Что же касается деталей, то они следующие. На полу склада лежал толстый слой стружек, древесной щепы и прочих горючих материалов. Шуман полил их бензином. Затем взял корпус от обычного будильника. Как известно, звонковый механизм будильника состоит из молоточка, который бьет по колокольчику до тех пор, пока не кончится завод. Шуман вынул из будильника колокольчик, вместо него прикрепил к молоточку несколько спичек, связанных проволокой. Часы он поставил на большой деревянный ящик. В условленное время начался пожар. Для верности ящик, на котором стояла «адская машинка», он тоже полил бензином, а будильник присыпал стружкой.
Разумеется, Шуман мог поджечь склад в любое удобное ему время – достаточно было лишь завести будильник на определенный час. В нашем случае он завел его на десять вечера. В то время сам Шуман сидел на террасе отеля «Шепердс». Редко доводилось мне видеть более эффектное зрелище! Языки пламени взметнулись высоко в небо, а Шуман, окруженный друзьями, лишь заламывал в отчаянии руки.
Естественно, в развалинах обнаружили обгорелые останки. Поскольку Эль-Хакима нигде не могли найти, догадались, что это он. И решили – как и рассчитывал Шуман, – что Эль-Хаким, желая устранить конкурента, поджег его склад, но сам погиб при пожаре. Все назвали случившееся «небесной карой»; должен сказать, все именно так и выглядело. Шуману все сочувствовали. План оказался хорош».
– Вот, – громко произнес доктор Сандерс, – пример классического занижения. Ничего себе «план оказался хорош»!
Г. М. с серьезным видом кивнул.
– Разумеется, – согласился он, – при условии, что Фергюсон не лжет. В плане нет ни единого изъяна. Убийца не пытается спрятать труп, на чем прогорает большинство преступников. Он вообще ничего не скрывает. Полиция может расследовать дело сколько угодно, но на него не падает и тени подозрения. И с психологической точки зрения все правдоподобно. Как говорит Фергюсон, никто не поверит, что человек способен уничтожить свой собственный товар стоимостью в целое состояние ради того, чтобы скрыть другое преступление. – Он нахмурился. – Хм! Если – повторяю, если – все подтвердится, перед нами почти идеальное убийство. Единственное, что было нам известно заранее, – и это еще одно очко в пользу Мастерса и настоящего полицейского опыта, – Шуман действительно поджигатель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76