– Как только получу их, привезу вам. А как другие повреждения? Могли они быть вызваны падениями со скейтборда?
– Некоторые, конечно, могли, – ответил доктор. – Но не все. Ребра, изогнутые переломы – притом, детектив, многие из этих повреждений получены в очень раннем детстве. Насколько я понимаю, трехлетние не катаются на скейтбордах.
Босх кивнул и задумался.
– Детектив, вы знаете, что в случаях жестокого обращения заявленные причины травм и подлинные не всегда совпадают?
– Понимаю. Тот, кто доставил ребенка в больницу, не признался бы, что бил его фонариком или чем-либо еще.
– Вот именно. Он назвал бы вымышленную причину. И ребенок подтвердил бы его ложь.
– Падение со скейтборда.
– Возможно.
– Ладно, док. Мне нужно ехать. Как только получу рентгеновские снимки, сразу доставлю их вам. Спасибо.
Босх нажал на телефоне кнопку второй линии.
– Киз?
– Привет, Гарри, как ты там?
– Весь в делах. Что случилось?
– Гарри, у меня камень на душе. Кажется, я подвела тебя.
Босх откинулся на спинку стула. Он ни за что бы не догадался, что это сделала она.
– Ты о четвертом канале?
– Да. Я… вчера мой напарник, когда перестал смотреть телевизор, спросил, что привело тебя сюда. И я сообщила ему. Я все еще стараюсь установить отношения, понимаешь, Гарри? Сказала, что делала для тебя проверку фамилий и там оказалась зацепка. Один из жильцов сидел за покушение на растление малолетнего. Гарри, клянусь, больше я ничего ему не говорила.
Босх облегченно вздохнул. Настроение у него улучшилось. Интуиция относительно Райдер не подвела его. Кизмин не была осведомительницей, просто доверилась человеку, которому имела основания доверять.
– Киз, тут у меня сидит особа из отдела собственной безопасности, хочет побеседовать на эту тему. Откуда ты знаешь, что Торнтон сообщил о Тренте на четвертый канал?
– Утром я видела этот репортаж. Знаю, что Торнтон знаком с Сертейн. Несколько месяцев назад мы с ним работали над одним делом – убийством в Уэстсайде ради получения страховки. Эту историю освещали по телевидению, и он сообщил Сертейн сведения, не подлежащие огласке. Я видела их вместе. Вчера, услышав от меня о зацепке, Торнтон сказал, что ему нужно в туалет. Взял спортивную страницу газеты и вышел в коридор. Но в туалете его не было. Поступил вызов, я пошла и постучала в дверь туалета, хотела сказать об этом ему. Он не ответил. Я, собственно, ничего об этом не думала, пока не увидела утром репортаж. Очевидно, он пошел не в туалет, а в другой отдел или в вестибюль, чтобы позвонить ей.
– Ну что ж, это многое объясняет.
– Гарри, право, мне очень жаль. В этом репортаже ты выглядишь далеко не лучшим образом. Я сообщу в отдел собственной безопасности.
– Погоди, Киз. Я пока не знаю, есть ли в этом необходимость. Ну а сама что собираешься делать?
– Возьму нового напарника. Я не могу работать вместе с этим типом.
– Не горячись. Начнешь менять напарников и очень скоро окажешься в одиночестве.
– Лучше работать одной, чем с хмырем, которому нельзя доверять.
– Это точно.
– А что скажешь ты? Предложение остается в силе?
– Так я хмырь, которому можно доверять?
– Ты понимаешь, о чем я.
– В силе. Тебе нужно только…
– Гарри, я кончаю разговор. Он возвращается.
– Ладно, пока.
Босх положил трубку и, проведя ладонью по губам, задумался, как быть с Торнтоном. Например, передать Кэрол Бредли разговор с Киз. Но существовала серьезная вероятность ошибки. Он не хотел обращаться в ОСБ без полной уверенности. Ему претила мысль обращаться туда по какому бы то ни было поводу, но тут кое-кто вредил его расследованию.
И допускать этого Босх не мог.
Через несколько минут у него созрел план. Он взглянул на часы: без десяти двенадцать – и позвонил Киз Райдер.
– Это Гарри. Твой напарник там?
– Да, а что?
– Повторяй за мной оживленно: «Правда, Гарри? Замечательно! Кто он?»
– Правда, Гарри? Замечательно! Кто он?
– Так, сейчас ты слушаешь, слушаешь, слушаешь. Теперь спрашивай: «Как десятилетний добрался сюда из Нового Орлеана?»
– Как десятилетний добрался сюда из Нового Орлеана?
– Превосходно. Теперь клади трубку и не говори ничего. Если Торнтон спросит, скажи, что мы установили личность ребенка по стоматологической карте. Он жил в Новом Орлеане, убежал из дома в семьдесят пятом году. Его родители вылетели сюда самолетом. И начальник управления устраивает в четыре часа по этому поводу пресс-конференцию.
– Ладно, Гарри, желаю удачи.
– Тебе того же.
Босх положил трубку и поднял голову. По ту сторону стола стоял Эдгар. Он слышал последнюю часть разговора, и его брови были вскинуты.
– Нет, это все чушь, – усмехнулся Босх. – Я устраиваю ловушку осведомителю и Сертейн.
– Осведомителю? Кто он?
– Новый напарник Киз. Мы так считаем.
Эдгар сел и молча кивнул.
– Но мы предположительно установили личность жертвы, – добавил Босх.
И рассказал Эдгару о сообщении относительно Артура Делакруа и своем последующем разговоре с Голлиером.
– Восьмидесятый год? Тогда с Трентом получается незадача. Я проверил адресники и реестры недвижимости. Он не жил на той улице до восемьдесят четвертого. Как и сказал вчера вечером.
– Мне что-то подсказывает – Трент не тот, кого мы ищем.
Босх вновь подумал о скейтборде. Этой вещи было недостаточно, чтобы изменить его внутреннее ощущение.
– Сообщи об этом на четвертый канал.
Телефон Босха зазвонил. В трубке послышался голос Райдер:
– Он только что пошел в туалет.
– Ты поведала ему о пресс-конференции?
– Я передала ему все. Он засыпал меня вопросами, хмырь болотный.
– Так, если он скажет ей, что в четыре часа все сведения окажутся общедоступными, она выступит в полуденных новостях с эксклюзивным сообщением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93