Ему стало любопытно, сколько времени у доктора не было пациентов.
– Давно вы на пенсии?
– Через месяц будет двенадцать лет.
– Тоскуете?
Гийо поднял голову и взглянул на него. Дрожь в лице исчезла.
– Ежедневно. Не по тому, чем занимался – то есть по болезням. Но моя работа облегчала страдания. Вот по этому я тоскую.
Босх вспомнил, как Джулия Брейшер описывала работу в отделе расследования убийств. И кивнул, показывая, что понял Гийо.
– Значит, там, наверху, место преступления? – спросил доктор.
– Да. Я обнаружил еще кости. Мне нужно позвонить, выяснить, что мы будем делать. Можно воспользоваться вашим телефоном? Мой сотовый вряд ли здесь будет работать.
– Нет, в этом каньоне они бесполезны. Звоните, телефон на письменном столе.
Гийо вышел, забрав саквояж. Босх сел за стол и увидел собаку, лежащую на полу возле кресла. Она подняла голову и как будто испугалась, увидев Босха на месте хозяина.
– Бедокурка, – сказал он. – Кажется, девочка, ты сегодня оправдала свою кличку.
Босх наклонился и взъерошил загривок собаки. Та зарычала, и детектив отдернул руку, недоумевая, то ли собака так воспитана, то ли он чем-то вызвал эту враждебную реакцию.
Босх снял трубку и позвонил своей начальнице, лейтенанту Грейс Биллетс. Объяснил, что произошло на Уандерланд-авеню, и сообщил о своей находке на холме.
– Гарри, насколько старыми выглядят эти кости? – спросила Биллетс.
Босх взглянул на поляроидный снимок. Он вышел неважным, из-за вспышки получилась передержка, потому что расстояние было слишком близким.
– Не знаю насколько, но старыми. Думаю, они пролежали там годы.
– То есть ничего свежего?
– Может, они свеженайденные, но отнюдь не свежие.
– Я о том и говорю. Давай отложим это дело до завтра. Вечером мы на холме ничего не добьемся.
– Да, – согласился Босх. – Я тоже так думаю.
Биллетс помолчала, потом заговорила снова:
– Гарри, подобные дела…
– Что?
– Разбазаривают бюджет, людские ресурсы… и их труднее всего закрывать, если вообще возможно закрыть.
– Ладно, завтра взберусь туда и прикрою кости. Скажу доктору, чтобы не спускал собаку с поводка.
– Оставь, Гарри, ты понимаешь, что я имею в виду. – Лейтенант Биллетс шумно вздохнула. – Первый день года, и мы начинаем с пустышки.
Босх молчал, давая ей справиться с административным разочарованием. Времени это заняло немного.
– Ладно, что еще случилось сегодня?
– Не так уж много. Пара самоубийств.
– Хорошо, когда собираешься начать завтра?
– Хотел бы пораньше. Сделаю несколько звонков, посмотрю, что удастся задействовать. И прежде чем приниматься за что-либо, нужно официально подтвердить, что кость, которую нашла собака, человеческая.
– Хорошо, держи меня в курсе.
Босх пообещал и положил трубку. Затем позвонил домой Тересе Корасон, окружному медицинскому эксперту. Их внеслужебные отношения прекратились несколько лет назад, и она по меньшей мере дважды меняла адрес, но номер ее телефона оставался прежним, и Босх его помнил. Сейчас это оказалось кстати. Он объяснил, в чем проблема, сказал, что ему требуется получить официальное подтверждение того, что кость является человеческой, прежде чем обращаться в другие службы. Добавил, что если подтверждение последует, ему понадобится, чтобы археологическая группа как можно скорее приступила к работе на месте преступления.
Корасон заставила его ждать почти пять минут.
– Так, – произнесла она, снова взяв трубку, – связаться с Кати Кол я не смогла. Ее нет дома.
Босх знал, что Кати Кол – штатный археолог. Причиной включения в штат этой женщины являлось извлечение костей из захоронений в пустыне северного округа, которые обнаруживали каждую неделю. Но ее необходимо было вызвать для руководства поисками костей на холме возле Уандерланд-авеню.
– И что же прикажешь делать? Мне нужно получить подтверждение сегодня вечером.
– Гарри, ты слишком нетерпелив. Как собака с костью, не в обиду будь сказано.
– Тереса, там останки ребенка. Можем мы обойтись без шуток?
– Приезжай сюда. Я взгляну на кость.
– А как насчет завтрашнего дня?
– Приведу все в действие. Я оставила сообщение Кати, и, как только закончим разговор, позвоню в контору, скажу, чтобы связались с ней по пейджеру. В университете есть судебный антрополог, с которым у нас заключен договор, если он в городе, я его привезу, когда кости будут отрыты. И сама буду там. Удовлетворен?
Последнее обещание заставило Босха задуматься.
– Тереса, – наконец сказал он, – я хочу по мере возможности сохранять это дело в секрете как можно дольше.
– На что ты намекаешь?
– Я не уверен, что медицинскому эксперту округа Лос-Анджелес необходимо там находиться. И я давно уже не видел тебя на месте преступления без оператора с камерой.
– Гарри, это частный видеограф, понимаешь? Фильмы, которые он снимает, предназначены для того, чтобы я пользовалась ими в будущем, и находятся всецело под моим контролем. В шестичасовые новости они не попадут.
– Все равно. Думаю, нам нужно избежать каких бы то ни было осложнений с этой стороны. Это дело об убийстве ребенка. Сама знаешь, какой к ним интерес.
– Давай приезжай сюда со своей костью. Я через час ухожу.
И она бросила трубку.
Босх пожалел, что не был более дипломатичным, но остался доволен тем, что высказал свои соображения. Корасон регулярно появлялась в телепередачах, посвященных судебной тематике, как эксперт. Кроме того, она стала брать с собой оператора с камерой, чтобы о делах, над которыми она работала, можно было создавать документальные фильмы о деятельности полиции и о судебных процессах и показывать по кабельным и спутниковым каналам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93