В голосе его, как и во взгляде, явственно читалась насмешка победителя над побежденным. – Вы должны понимать, что я только исполняю свой долг. Счастливо оставаться, сударыня.Княжна не ответила и не обернулась, и толстый лейтенант, небрежно поднеся руку к шляпе, вышел из спальни.Через полчаса в разгромленную спальню вошли четверо пахнущих землей, в перепачканных глиной сапогах солдат похоронной команды. Не говоря ни слова княжне, громко стуча сапогами и роняя с подошв комья грязи, они подошли к постели, с четырех углов взялись за простыню и подняли ее вместе с телом умершего. Одеяло свалилось на пол, обнажив худые и костлявые ноги князя, торчавшие из-под ночной рубашки. Княжна с криком бросилась к ним, поняв, каким образом капитан Жюно вознамерился выполнить ее просьбу. Один из солдат угрюмо отодвинул ее локтем. Архипычу, который тоже попытался вмешаться и не дать закопать своего благодетеля, как бездомного пса, досталось больше: улан ударил его в лицо пудовым кулачищем, после чего старик, упав на пол, замер, не подавая признаков жизни.Княжна, поняв, наконец, что сделать ничего нельзя, бросилась к старику-камердинеру. Лицо Архипыча было окровавлено, но он дышал и даже слабо постанывал. Между тем тело князя вынесли вон, небрежно обернув простыней.Мария Андреевна бросилась следом за уланами. Во дворе она увидела капитана Жюно, который стоя рядом с приехавшим из штаба адъютантом, с сосредоточенным видом читал какую-то бумагу. Бумага эта была приказом выступать в сторону Москвы. Капитан для вида хмурился, но в душе был рад покинуть разоренное имение и двинуться дальше, наступая на город, о котором в армии рассказывали сказки.– Капитан, это неслыханно! – подойдя прямо к нему, горячо воскликнула княжна. – Это не по-христиански, в конце концов! Ведь вы же обещали!..Капитан, отлично знавший, о чем идет речь, ожидавший этого нападения и потому старательно делавший вид, что не замечает стоявшую прямо перед ним княжну, с неохотой оторвал взгляд от бумаги и едва заметно поморщился.– А, это вы… Сожалею, принцесса, но большего я для вас сделать не могу. Через час мы выступаем на Москву, и у нас нет времени на соблюдение формальностей. В конце концов, это война…– А на войне как на войне, – договорила за него княжна, глядя прямо в лицо капитана Жюно опасно блестевшими глазами.– Именно так, – согласился капитан. – Я очень рад, что вы согласились меня понять, и хочу еще раз выразить вам свое сочувствие и сожаление о том, что похороны проходят в некоторой спешке.– В некоторой спешке, – медленно и раздельно, будто эти слова ей были незнакомы, повторила за ним княжна. – Да, мсье Жюно, я вас очень хорошо поняла и запомнила на всю жизнь.Капитан быстро взглянул на нее, пытаясь понять, была ли в словах княжны угроза, или это ему только почудилось. Княжна продолжала смотреть на него прямым, сухим и блестящим взглядом, говорившим так много, что, казалось, не говорил ничего. В глазах капитана что-то мигнуло, и он поспешно отвернулся к адъютанту.– Так передайте генералу, что через час мой эскадрон уже будет в седлах, – сказал он. – Скажите генералу, что он может рассчитывать на улан Жюно, как рассчитывал на них всегда.– Я все передам, – сказал адъютант и сел на подведенную ему лошадь.– Сударыня, – продолжал капитан, снова повернувшись к княжне Марии, но глядя при этом мимо нее, – мне действительно очень жаль. Я искренне хотел бы помочь вам, но все, что я могу для вас сделать, это предложить место в одном из наших экипажей. – Он сделал жест рукой, указав на дорожную карету князя Вязмитинова, уже выкаченную из сарая, поставленную в ряд с другими повозками и нагруженную награбленным в доме имуществом. – Поверьте, вам опасно здесь оставаться. Одна, в огромном доме, без прислуги… С вами может случиться все, что угодно. Со своей стороны я готов гарантировать вам безопасный проезд до самой Москвы, где, я уверен, между нашими государями будет заключен мир. Там вы сможете вернуться к нормальному течению жизни, а пока… на войне как на войне.Почти целую минуту княжна смотрела на капитана Жюно своими огромными, сухими, странно и опасно блестевшими глазами, после чего, приняв решение, медленно кивнула и сказала изменившимся, каким-то чужим и мертвым голосом:– Благодарю вас, капитан. Я с радостью принимаю ваше предложение и готова воспользоваться любезно предоставленным мне в вашем экипаже местом.– Черт подери, – сказал капитан Жюно, провожая взглядом удалявшуюся княжну, – девчонка чертовски горда!После этого, на время забыв о княжне, он занялся приготовлениями к предстоявшему походу. Ровно через час, как и было обещано штабному адъютанту, эскадрон капитана Жюно покинул опустевшее имение и вышел на Московскую дорогу, слившись с другими частями французской армии, двигавшимися со стороны разоренной деревни. Глава 11 Ни один из посланных вдогонку за бежавшими пленниками разъездов по счастливой случайности не наткнулся на кузенов. В восьмом часу утра они, обессилев от голода, жажды и уже начинавшейся, несмотря на раннее время, жары, присели, а вернее, упали отдохнуть в тени старой приземистой березы, которая возвышалась посреди круглой лесной поляны. – Где-то по дороге Вацлав сбросил с себя изорванный, грязный и окровавленный французский колет, оставшись в не менее грязной и окровавленной рубашке. В руке он сжимал ружье, а его левое плечо ощутимо оттягивала книзу сумка с зарядами. Кшиштоф, в коротких ему брюках старого князя и без сюртука, отирая со лба одной рукой смешанный с кровью пот, другой придерживал под мышкой саблю.– Вот жизнь, – тяжело дыша и еще шире распахивая и без того широко распахнутый ворот, сердито проворчал Кшиштоф Огинский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108