Она не первая и не последняя женщина, оказавшаяся в такой ситуации.

На ней лежит огромная ответственность за ребенка, и она готова взять ее н
а себя и выдержать все испытания.
Хэнк продолжал молчать, и Рэйчел невольно стала осматривать местность.

Они шли по улице, вдоль которой выстроились крытые черепицей коттеджи, в
озведенные чуть ли не первыми поселенцами. Садики, окружавшие каждый из
них, поражали изобилием звуков и красок. Суетливые пчелы жужжали над чаш
ечками ярких летних цветов, торопясь собрать пыльцу прежде, чем снова на
чнутся дожди.
В воздухе витали сладкие ароматы, в ярко-голубом небе парили ласточки, и в
ся окрестность была объята миром и покоем.
Ц Доброе утро! Ц поприветствовал их незнакомый прохожий.
Супруги удивленно переглянулись и, улыбнувшись, ответили на его приветс
твие.
Незаметно они оказались в центре поселка. За прудом, в котором плавали ут
ки, на круглой зеленой лужайке стояла приземистая церквушка, и Рэйчел по
чувствовала, что от этого строения веет древним спокойствием, надежной з
ащитой и постоянством.
Церквушка стояла здесь веками. Она пережила войны и времена экономическ
ого спада, местные и общенациональные бедствия, служа символом прочност
и и веры, приносящей утешение. Она была свидетелем бессчетного количеств
а крещений, венчаний и похорон. Жизнеспособность маленького храма прида
ла Рэйчел новые силы, и она решила, что начнет приходить сюда и непременно
окрестит здесь своего ребенка.
Ц Давай присядем и поговорим, Ц тихо сказал Хэнк, указывая на скамейку
у пруда.
Рэйчел подошла к скамейке и стала читать надпись, вырезанную на металлич
еской пластине, приделанной к резной спинке:
«В память о Мэри Гринджер. Пусть другие разделят ее радость кормить уток
в этом пруду, наслаждаясь покоем и совершенством преходящего мира».
По лицу Рэйчел скользнула улыбка. Может, эта женщина была матерью доктор
а?
Ц Это очень мило, Ц теплым голосом произнесла она.
Но Хэнка, похоже, не трогали эти сантименты. Сжав зубы, он смахивал со скам
ейки пыль. Его не развеселила даже стайка смешных шумных уток, слетевших
ся к берегу.
Рэйчел села, откинулась на спинку скамейки и на мгновение представила се
бе, как она будет приходить сюда со своим малышом. Они будут покупать каки
е-нибудь безделушки в магазинчике рядом с почтой, гулять у пруда, кормить
уток и приветствовать незнакомцев.
Раньше она была так занята работой, что не замечала этого идиллического
уголка, ведущего свою неспешную жизнь совсем неподалеку от ее дома. Атмо
сфера поселка дарила ей облегчение и смягчала душу.
Ц Этот ребенок очень важен для меня, Ц коротко сказал Хэнк, прерывая ее
мечтания.
Рэйчел бросила беглый взгляд на его суровый профиль, не в силах понять, к ч
ему он клонит. Ее охватил страх. Неужели он собирается забрать ребенка?
Ц Для меня тоже! Ц выпалила она.
Ц Ты знаешь, какое у меня было детство.
Рэйчел знала это слишком хорошо.
Ц Да, Ц смягчаясь, сказала она. Ц Знаю.
Ц Тогда ты должна понять, почему я не хочу, чтобы наш ребенок страдал из-з
а нас, Ц сурово сказал Хэнк и сверкнул глазами.
Рэйчел заморгала. Что он задумал?
Ц Он не будет страдать. Все проблемы разрешатся, и ко времени появления м
алыша между нами установятся надежные дружеские отношения, Ц быстро пр
оговорила она.
Ц Я не этого хочу, Ц отрезал он.
Ц Ты хочешь, чтобы мы воевали?
Хэнк отвел глаза в сторону и невидящим взглядом уставился на крякающих у
ток. Его явно что-то мучило. Надежда снова стала закрадываться в ее сердце
. Он был так близко и вместе с тем так далеко. Он мог обнять ее своими сильны
ми руками, начать утешать, просить прощения и заставить снова поверить в
лучшее. Но расстояние между ними росло и становилось непреодолимым.
Ц Я хочу, чтобы у нашего ребенка, были оба родителя, Ц решительно сказал
Хэнк.
Ц Несомненно, они у него будут, Ц выпалила Рэйчел, не подумав.
Ц Нет, я имею в виду настоящих родителей, которые бы полностью отдавали с
ебя ребенку.
У Рэйчел перехватило дыхание.
Ц Ты говоришь о нас с тобой? Ты же знаешь, что это невозможно!
Его чувственный рот упрямо сжался.
Ц А я думаю, что возможно! Ц горячо проговорил Хэнк. Ц Я не хочу, чтобы мо
й ребенок прошел через тот же ад, что и я когда-то.
От мучительных воспоминаний лицо Хэнка исказилось. Его отец бросил мать
, когда она была беременна. Хэнк не знал этого человека и не хотел знать, но
всю жизнь ему недоставало отцовской любви.
В его голове роились и другие воспоминания, которые он все эти годы усерд
но пытался подавить. Он рос молчаливым, замкнутым ребенком, наблюдая, как
мама работала с утра до вечера, пытаясь прокормить его и себя. Она старела
и превращалась в седую старуху.
Иногда Хэнк просыпался по ночам, услышав ее сдавленные рыдания, и знал, чт
о ничем не может помочь. Ему оставалось только быть хорошим мальчиком, мы
ть посуду, готовить ужин, не мешать ей и хорошо учиться в школе, чтобы когд
а-нибудь иметь возможность по-настоящему помогать матери и заботиться
о ней.
Ему так хотелось любви, хотелось, чтобы она обняла его, поблагодарила за п
омощь по хозяйству, похвалила за хорошую учебу... Но ему приходилось сдерж
ивать свои чувства, потому что он видел, что мать все больше и больше превр
ащалась в робота, у которого не оставалось никаких сил и эмоций для сына.

Он чувствовал, что был помехой в жизни матери Ц нелюбимым, нежеланным. Вс
е, что он слышал от нее, было: «Сядь в углу. Закрой рот. Иди в свою комнату. Под
ойди, я помогу тебе застегнуться».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46