А не жаловалась принцесса потому, что никогда не завтракала. Позднее вся еда втайне уничтожалась служанкой принцессы, Ланки. Согласно правилам двора, слуги не должны есть раньше господ, а так как Йодилла иногда целыми днями не притрагивалась к пище, то Ланки научилась использовать любую возможность, которую дарила ей судьба.
Слуги остановились перед экипажем, где у Кестрель теперь стояла своя кровать — рядом с кроватью Ланки, поставили подносы и, спотыкаясь, удалились. Они и не думали подглядывать из-под повязок. Любому осмелившемуся взглянуть в лицо Йодиллы, не закрытое вуалью, выкололи бы глаза раскаленными вертелами.
— Завтрак, моя сладкая, — проворковала Ланки сквозь задвинутые занавески.
— Согрей мне стакан воды, милочка.
Кесс не принимала участия в утреннем ритуале Йодиллы. Вслед за слугами она выбралась из кареты, отыскала уединенный пятачок земли между экипажами и распласталась на земле. Топот копыт пасущихся лошадей и грохот оружия проходивших мимо солдат мешали девушке, но Кестрель лежала тихо, приникнув к земле, пока не почувствовала отголоски воспоминаний дороги. Да, дорожная пыль помнила о нем. Бомен прошел этим путем. Брат, сестра, родители, ее народ — все они прошли здесь.
Кесс услышала шаги. Человек остановился. Кто-то стоял рядом с ней и разглядывал девушку.
Кестрель приподнялась. Очень высокий, красивый воин с любопытством глазел на нее. Он носил ладно скроенную форму темно-фиолетового цвета, богато отделанную золотой тесьмой. Одеяние плотно облегало стройную талию и мускулистую грудь. В одной руке воин держал серебряный молот на тонкой Рукояти; ленивым движением мужчина покачивал молот так, что тот касался ладони другой руки.
— Так это ты видела Йодиллу без вуали? — произнес воин.
— Да, — отвечала Кестрель.
— Она красива?
— Да, — вновь сказала Кесс.
— Ты понимаешь, что по закону тебе должны выколоть глаза?
— Глупый закон.
Воин приподнял темную бровь и улыбнулся.
— Может быть, — промолвил он. — К счастью, кажется, ты ей понравилась.
Кестрель ничего не ответила. Девушка решила, что лучше вернуться в экипаж. Однако красавец вытянул серебряный молот и преградил девушке путь. Кесс заметила, что древко молота заканчивается остро заточенным лезвием.
— Ты знаешь, кто я такой?
— Нет.
— Я Зохон, командир гвардии Йохьян. После Йоханны я самый могущественный человек во всем государстве Гэнг.
Воин обернулся, чтобы удостовериться, что никто не подслушивает их, и понизил голос:
— Если ты поможешь мне, я помогу тебе.
— Чем тебе помочь?
— Йодиллу везут в страну, называемую Доминат. Она должна выйти замуж за сына тамошнего правителя. — Губы Зохона скривились в усмешке. — Это благородный воин, промышляющий грабежом, поджогами и обращающий своих пленных в рабов. Сын его будет превосходным мужем для дочери Йоханны из Гэнга, не правда ли?
— Они захватывают людей в рабство?
— Могущество Домината держится на рабах.
Перед внутренним взором Кестрель снова промелькнули всадники, врывающиеся на арену Араманта, люди, с криками убегающие от мечей убийц. Девушка вздрогнула.
— Как можно отдавать Йодиллу такому человеку?
— Действительно, как? — Зохон заметил страх на лице Кесс и остался доволен. — Мы не должны допустить этой свадьбы.
Вокруг поднялась суматоха. Караван собирался двигаться дальше. Рядом прошел слуга, в руках у него была клетка со священным цыпленком. По пятам за слугой следовал придворный предсказатель, и от его цепкого взгляда не укрылось, что Зохон разговаривает с девушкой.
— Поговорим позже, — прошипел воин Кестрель и с беспечным видом направился к своим солдатам.
Вернувшись в экипаж Йодиллы, Кестрель застала Сирей сидящей перед зеркальным столиком. Шесть зеркал были установлены так, чтобы принцесса могла видеть себя со всех сторон. Ланки стояла рядом с госпожой, вдвоем они устраняли беспорядок, причиненный внешности Услады Миллионов Глаз ночным сном.
— Где ты была? — спросила Сирей, поймав взгляд отражения Кесс в одном из зеркал.
— Так, прогуливалась, — отвечала Кестрель.
— Прогуливалась? На открытом воздухе? Он же сушит кожу!
Йодилла посмотрела на собственную кожу: роскошную, безупречного кремового цвета.
— Как несправедливо, — пожаловалась принцесса, — что мне приходится класть голову на подушку во время сна. Если ночью я ворочаюсь, то на лице образуются морщины. Смотри, милочка! Вот этой линии вчера не было.
— Разгладь ее, моя сладкая. Ланки поможет своей детке.
Казалось, Ланки не меньше госпожи волнуется о поддержании безупречной внешности принцессы, словно красота Сирей принадлежала им обеим. Хотя, конечно, в более широком смысле красота принцессы была собственностью всего государства Гэнг, как следовало из ее титула Жемчужины Совершенства, Сияния Востока и Услады Миллионов Глаз.
— Моя шея стала толще. Я уверена.
— Да нет же, сладкая. Это просто тень. — Ланки втирала нежное масло в кожу своей госпожи. — Почему бы моей девочке не выпить крошечный стаканчик молока?
— Не дразни меня, милочка. Я чувствую, что сегодня потолстею.
Йодилла была столь тонка и изящна, что Кестрель с трудом верилось, что принцесса — дочь своих родителей. Сирей уверила подругу, что до замужества ее мать была столь же совершенна.
— Женитьба делает нас толстыми. А еще дети. Не думаю, что когда-нибудь у меня будут дети. Ланки справится с этим за меня. Правда, Ланки, милочка?
— Тебе не следует тревожиться об этом, бесценная моя. Сначала нужно выйти замуж.
— Знаю.
— А за кого ты выходишь замуж? — спросила Кесс, желая выяснить, что известно Йодилле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87