Бомен сел отдельно от всех, а кот свернулся у него на коленях. Они молча уставились в никуда.
Пусть не до конца, но мать понимала, что творится в душе Бомена, и видела, что словами не исправить случившегося. Аира Хаз не стала утешать и ободрять сына, она просто напомнила, что его помощь им необходима.
— Нам предстоят тяжелые дни, — сказала она. — Поэтому так нужна твоя сила. Как бы тяжело она тебе не досталась.
Именно в этом и нуждался Бомен — он хотел, чтобы ему позволили заплатить за совершенное.
— Я не боюсь, — произнес юноша. — Я готов к любой опасности. Мне плевать на риск. Я сделаю все, что должен.
— Ты сделаешь то, к чему призван, — мягко поправила мать.
Эти слова принесли Бомену долгожданное утешение — теперь он знал, что битва еще не завершена и сам он не совсем потерян. Перед тем как отправиться спать, юноша позволил матери вовлечь себя в обряд встречи желаний. Так они и стояли — крепко сжав руки, касаясь друг друга головами. Пинто, самая юная из всех, первой загадала желание.
— Хочу, чтобы наша семья никогда не расставалась.
Кестрель пожелала то же самое:
— Хочу, чтобы наша семья никогда не расставалась.
Бомен ощутил знакомое тепло и, даже не веря, что такое возможно, сказал:
— Хочу, чтобы наша семья никогда не расставалась.
Аира Хаз мягко произнесла:
— Хочу, чтобы у меня хватило силы.
Анно Хаз промолвил:
— Хочу, чтобы мои родные всегда были счастливы и спокойны.
Пока прочие спали, Мампо нес вахту. Стояла глубокая ночь, низкие облака закрывали звезды. Мерцающее пламя костра умирало, обращаясь в едва тлеющие угольки, и Мампо понял, что почти ничего не видит. Тогда он закрыл глаза и принялся слушать. Так, тихо сидя у костра, чувствуя слабую ноющую боль в боку и ноге, Мампо позволил своим мыслям обратиться к Кестрель. Теперь она смотрела на него совсем по-другому — юноша был уверен в этом, — с благодарностью и, более того, с уважением. У Мампо не было времени поговорить с ней, однако он не мог ошибиться. Когда путешествие завершится, у него еще будет время. А сейчас задача Мампо проста: охранять Кестрель и оберегать ее от бед. Он должен защищать всех этих замечательных людей, которых так любит. Благодаря Доминату Мампо узнал свою силу. И раз он выбрал эту судьбу, значит, теперь ему предстоит сражаться и убивать. Он еще удивлялся своим новым способностям и считал их чем-то случайным, незаслуженным и даже немного пугающим. Однако Мампо гордился, что у него теперь есть свое дело и что Кесс нуждается в нем.
Мампо сидел у костра, вслушиваясь в ночные шорохи. Где-то неподалеку поток струился по каменистому ложу, нежное бормотание воды смешивалось с затихающим потрескиванием огня. Время от времени пролетала ночная птица — крылья едва шевелились, вызывая слабое колебание воздуха. Какие-то маленькие невидимые создания шуршали под ногами: шурх-шурх-шурх. И за всеми этими звуками Мампо различал непрекращающийся барабанный бой, медленно и приглушенно стучавший в его сердце.
В лицо ударил порыв ветра. Мампо открыл глаза и увидел, что облака несутся по небу на запад. Появились звезды и молодой месяц. Юноша различил знакомые созвездия — Серп с длинной рукоятью и Венец с тремя остриями.
— Ты не спишь, Мампо?
Он вздрогнул. Рядом появилась Пинто.
— Пинто! Почему ты не спишь?
— Не могу.
— Ты должна спать. Завтра предстоит целый день пути.
— Так ведь тебе тоже. А ты еще и ранен.
— За меня не беспокойся. Я сильный.
— Тогда и я сильная.
Мампо ласково посмотрел на девочку и заметил, что она дрожит.
— Я разведу костер.
Он принялся ворошить тлеющие угольки, вытаскивая не прогоревшие концы веток, и вот костер снова загорелся. В его мягком мерцающем свете стали видны остальные путники, вповалку лежащие на земле, прижимаясь друг к другу, чтобы согреться. Глаза Мампо отыскали Кестрель — она лежала между братом и матерью, своей рукой сжимая руку Бомена.
— Ты все еще любишь ее, Мампо?
— Люблю, — просто ответил он.
— А если она умрет?
Мампо посмотрел на Пинто изумленно.
— Не говори так.
— Нет, ну а все-таки?
— Я не хочу об этом думать.
— Тогда ты забудешь ее и полюбишь какую-нибудь другую девушку. Обычно так и бывает.
— Послушай, никто не собирается умирать.
— Не будь таким глупым, Мампо. Все умрут.
— Это случится не скоро.
— Кесс умрет раньше меня, потому что она старше. И тогда ты станешь моим. Ты сможешь любить меня, когда состаришься.
— Ну, хорошо, — сказал Мампо, которого тронула горячая преданность девочки. — Я буду любить тебя, когда состарюсь.
Несколько секунд они сидели молча, разглядывая огонь. Затем чуткие уши Мампо услыхали звук, не похожий на треск горящего дерева. Кто-то приближался к костру.
Мампо прыжком вскочил на ноги и вытащил меч.
— Оставайся здесь! — скомандовал он.
Девочка вернулась к спящим родителям, а Мампо молча скользнул в темноту. Теперь и Пинто слышала шаги, но внезапная вспышка яркого пламени сделала ночь вокруг совершенно непроглядной. Девочка услышала, что шаги затихли. Затем раздался неясный гул голосов. Женских голосов. И вот Мампо возвратился в круг оранжевого света, отбрасываемого костром, а с ним шли две женщины — толстая и худая. Обе дрожали от холода и выглядели страшно напуганными. Мампо отвел их к костру.
Толстая сказала:
— Сюда, детка. Сейчас моя девочка согреется.
Худощавая не ответила ничего. Она просто присела к огню и опустила голову.
Мампо прошептал Пинто:
— Посмотри, найдется ли что-нибудь поесть.
Пинто кивнула и направилась к повозке. Она взяла два куска хлеба из их драгоценных запасов. Толстая женщина без слов взяла хлеб и предложила маленький кусочек своей спутнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87