— Ты встретишься с Доминатором?
— Я буду с Ортизом.
— Доминатор — в высшей степени странная личность, произнес Анно задумчиво. — Он собирает старые рукописи мантхов. Говорят, что он знает о нашем пророке Аире Мантхе. Хорошо, что ты встретишься с ним. Расскажешь потом, что удастся выяснить.
— А что я должен выяснить?
— Не знаю. — Анно тряхнул головой, злясь на себя за то, что не может найти связь между событиями.
— Когда состоится эта свадьба?
— Очень скоро. Думаю, через несколько дней.
— У нас мало времени.
Анно протянул Бомену один из листков, которые держал в руке. Листок покрывали записи, нацарапанные в большой спешке.
— Ты тоже должен знать об этом.
— Ах, мой дорогой мальчик! — Аира обняла Бомена, словно скоро его собирались отнять у нее. Юноша слушал тихий ровный голос отца, пробегая листок глазами.
— Мы нашли Утерянный Завет Аиры Мантха. В нем много чего написано, и когда у нас будет время, мы все обсудим. Но одна вещь касается нас — причем тебя, Кестрель и Пинто особенно.
Бомен поднял глаза и увидел, что отец улыбается. Эта улыбка словно говорила — пришло время великой печали. Мать поглаживала руку юноши.
— Ты наверняка слышал о племени Певцов. Теперь я понимаю, ради чего они делают то, что делают, и какую цену им приходится платить.
— Они защищают нас от Морах.
— Не только. Лишь у них одних есть сила, чтобы уничтожить Морах. Но, совершив это, они умрут.
— Умрут? А Морах?
— Умрет и снова воскреснет. И Певцы вернутся. Вот, прочти.
Бомен прочел вслух первую строку, переведенную и записанную рукой отца.
«Дитя моих детей будет с вами во времена завершения, ибо так я обрету новую жизнь и вновь ее покину».
— Я никогда не просила об этом, дорогой мой, — произнесла Аира, целуя Бомена. — Я только хотела, чтобы мы были нормальной семьей, ведущей самую обычную жизнь.
— Ты не должна волноваться, мама, — мягко сказал Бомен. — Особенно за меня. Кажется, я всегда знал об этом.
— О чем знал, Бо?
— О том, что существует нечто, что я должен совершить. Что-то ждет меня. Свой дар я получил не просто так.
— Может быть, все обойдется, — тихо проговорил отец. Затем Анно объяснил то, что смог понять из вновь обретенной рукописи. Очевидно, древнее племя мантхов дало имя той силе, что существует во всех живых созданиях, и имя это — морх. Древние понимали, что морх — это добрая и необходимая энергия, заставляющая людей совершать лучшее на земле: трудиться изо всех сил, стремиться воплотить в жизнь свои мечты. Для мантхов морх была источником мужества, чести и достоинства. Однако та же благородная сила, если ей позволить чрезмерно вырасти в нескольких людях или в одном человеке, обращает мужество в насилие, гордость в злобу. Растущая сила морх порабощает человека и толкает его к тому, что он начинает противопоставлять себя окружающим. Она приводит к войнам, учит страху и ненависти. И чем больше люди боятся и ненавидят, тем больше призывают эту силу, веря, что она сможет защитить их. И однажды настал час, когда морх наполнила каждого до края, разорвав покровы, что отделяли людей друг от друга. Она слилась в единую силу, питаясь собой и теми, кого наполняла. С тех пор ее невозможно уничтожить. Эта громадная, ужасная, объединяющая сила зовется Морах.
Бомен знал это, хотя отец рассказывал о вещах, о которых он никогда раньше не слышал. Разве его самого не коснулась Морах?
Один из многих, частица всех. Нет больше страха. Пусть другие страшатся.
— Аира Мантх говорит о трех временах, — продолжал Анно. — О времени доброты. Времени действия. И времени жестокости. В конце жизни третьего поколения сила Морах будет находиться на пике. Ужас породит ужас, так как люди забудут о любви и возжелают властвовать или подчиняться власти, убивать или быть убитыми. И вот тогда Певцы вернутся.
— И умрут.
Анно кивнул. Бомен понял.
— Мы живем в такое время, верно?
— Я так считаю, — отвечал Анно.
— А я знаю это, — произнесла Аира, вздрогнув, — Ветер крепчает. Мы должны добраться до своей родины. Ветер сдувает все на своем пути.
Бомен ничего не сказал. Как мог он объяснить родителям, что сильнее прочих чувств глубоко в душе он ощущал радостное облегчение? Бомен осознал, что все необычное в нем, все, что делало его одиноким и отчужденным, было частью истинного предназначения. Он должен быть тем, что есть, и делать то, что предначертано. Даже поражение в чертогах Морах несколько лет назад, когда им овладела эта сладостная смертоносная сила — то, за что Бомен так долго проклинал себя, — отныне влияло на его судьбу. В страхе он позволил Морах прикоснуться и завладеть его душой. Сегодня Бомен стал старше — приближалось время искупления.
Юноша еще раз перечитал первую строку перевода.
«Дитя моих детей будет с вами во времена завершения».
Анно пытливо вгляделся в Бомена.
— Я буду с ними, папа.
— Нет! — вскричала Аира. — Ты мой!
— Не кричи, мама. Я счастлив. Это то, чего я ждал.
— Что они сделают с тобой, дорогой мой? Что это за огненный ветер?
— Не знаю. Мне нужно время. Дайте прочесть еще раз. Дайте подумать.
— Хорошо, дорогой.
Мать позволила ему уйти. Когда Бомен покидал комнату, Аира смотрела на него с благоговением, словно это был уже не ее сын.
— Что же будет, Анно? Что нам делать?
— Дорогая моя, мы должны подготовить людей, — сказал муж. — Им следует знать, что эта могущественная, богатая и прекрасная страна — не их дом.
— Они больше не слушают меня.
— Все равно мы должны предупредить их. Грядет время Жестокости. Тогда они прислушаются к нам.
«Пусть они живут в покое, зная о пламени. Им предстоит потерять все и все обрести».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87