Бомен понял, что ему следует смотреть. Военачальник еще ни словом не обмолвился о том, почему выбрал Бомена и что юноше предстоит делать в дальнейшем.
Мадам Сайз встала в начальную позицию танца.
— Музыка! И-и-раз!
Музыканты заиграли, и танцоры начали. Бомен ничего не знал о тантарацце, но он сразу понял, что Ортиз — превосходный танцор и к тому же много времени посвятил оттачиванию своего мастерства. Танцоры вращались и расходились перед Боменом, следуя замысловатым движениям танца, постепенно убыстряющегося и становящегося все более сложным, пока…
— Нет, нет и еще раз нет! — Учительница раздраженно топнула изящной туфелькой. — Как можно пропустить этот поворот? Если вы знаете толк в тантарацце, подобные ошибки немыслимы! Вы ведь произносите слова не как попало, а в нужном порядке, чтобы в вашей речи сохранялся хоть какой-то смысл, не так ли? Так и в танце — каждое движение исполнено смысла! И-и-раз!
Музыканты заиграли с начала, танцоры вновь закружились. Бомен наблюдал за ними, пытаясь постичь суть тантараццы. И хотя этот танец был ему совершенно незнаком, юноша все же быстро понял, почему у партнеров не получалось. Учительница двигалась под музыку не задумываясь, словно тело представляло собой пружину, раскручивающуюся помимо ее воли. Ортиз же постоянно держал в голове последовательность шагов и па. Естественно, он отставал от своей партнерши, пусть и на долю секунды, и вынужден был следовать за ней там, где надлежало вести.
— Стоп! Стоп! — Мадам Сайз была недовольна. — У вас не получается. Вы должны быть внимательнее.
— Нет, — произнес Бомен. — Наоборот, он должен расслабиться.
Мадам Сайз уставилась на юношу.
— Прекрасно! — ядовито сказала она. — У нас появился новый учитель танцев! Я обучаю танцам уже около пятидесяти лет. Однако не сомневаюсь, вам виднее.
Ортиза вмешательство Бомена позабавило.
— Возможно, он прав.
— Расслабиться, как же! Вы должны быть точным! Четким. Совершенным. Когда вы покинете мой класс, можете сколько угодно быть разболтанным, а пока вы здесь — точность, и только точность! И-и-раз!
Они вновь начали с самого начала. На этот раз Ортиз танцевал лучше. Он в отличие от мадам Сайз понял, о чем говорил юный раб. Против своей воли Бомен стал теплее относиться к Ортизу. Это ястребиное лицо, эта голова, обрамленная копной рыжеватых волос и занятая сложным танцем, были похожи на Доминат: жестокие, но прекрасные. Бомен не смог бы объяснить, откуда пришло это ощущение, но теперь он твердо знал: его господин искренне верит, что в меру своих способностей творит добро и помогает торжествовать истине. Когда глаза Ортиза встретились с глазами Бомена, юноша почувствовал, что на полководце не лежит тяжкого греха. Более того — пока Ортиз танцевал, он казался Бомену совершенно невинным. Себя же юноша таковым не считал. Он еще не знал, какие обязанности ему предстоит выполнять при Ортизе, но чувствовал: все это приведет к той миссии, что он должен исполнить. Как бы ни был прекрасен этот город — он должен быть разрушен. В этом Бомен был уверен. И почему именно ему выпало стать его разрушителем?
Анно Хаз сидел за столом в библиотеке, держа в трясущихся руках хрупкие желтоватые листки, читал и перечитывал и вновь возвращался к началу первого листка.
«Потомку, который носит мое имя и которому предстоит завершить мой труд».
Поколения ученых племени мантхов знали о существовании Утерянного Завета, но ни единой записи не сохранилось. Все, что было известно, — кто написал его, для кого и ради чего.
Автором Завета был первый пророк народа, Аира Мантх. Известно было, что он написал Завет для своей семилетней внучки, которую тоже звали Аира. Он хотел оставить запись о том, что содержится в пророчестве. Некоторые говорили, что в Утерянном Завете предсказано все будущее мантхов.
И вот оно здесь, лежит на столе перед Анно — несколько маленьких листочков, покрытых тщательно выведенными строками на древнем языке. Начиная с первого листка, разные по размеру фрагменты рукописного текста были отчеркнуты сплошными линиями. Отрывки пронумерованы в древней счетной системе мантхов — пятеричной. В конце документа автор начертил символ племени Певцов. Анно поразило то, что знак этот изображен на столь древнем документе.
«Грядет время завершения. Теперь я и те, кто путешествует вместе со мной, должны спеть последнюю песнь. Грядет огненный ветер, который уносит наш покой, нашу любовь и наши песни.
Первому поколению после завершения предстоит жить в эпоху доброты. Во времена второго поколения морх наберет силу и наступит время действия. При третьем поколении морх наполнит людей и наступит время жестокости. Тогда надлежит снова пропеть песнь.
Я доверяю тебе, дитя мое, пронести это знание через время мира, которое также станет и временем забвения. Пусть неписаная песнь продолжается для грядущих поколений. Пусть существуют Певцы. Пусть они живут в покое, зная о пламени. Им предстоит потерять все и все обрести. В сладостное мгновение перед завершением их унесет волна блаженства. Это и будет их наградой».
Глава 14
Ортиз влюбляется
Когда громадный караван достиг границ Домината, пришло время для стоянки. И все семьдесят семь экипажей, королевский двор, чиновники, слуги и громадное количество стражников встали лагерем, чтобы совершить последние приготовления к свадьбе. Предстояло столько работы! Свадебное платье невесты нужно вытащить из дорожного сундука и привести в порядок. Надлежит также отполировать королевские регалии Йоханны. Кроме того, следует отрепетировать свадебную церемонию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87